Франк Тилье - Атомка

В аэропорте Орли было празднично. Тысячи людей с чемоданами и рюкзаками собрались лететь туда, где солнечно: к Антильским островам, в Новую Каледонию, на Реюньон… Влюбленные пары и целые семьи готовились провести рождественские каникулы на белом песочке с бокалом разноцветного коктейля в руках. Несмотря на холода и снегопад, взлетные полосы были идеально расчищены, и рейсы в принципе не отменялись. Люси с Франком пробили себе в толпе путь и добрались до очереди к стойке регистрации своего — на Альбукерке.

— Давай-ка мы всё в последний раз проверим, — предложил Шарко.

Люси уже встала в длинную очередь. Вздохнув, она вынула из нагрудного кошелька пакетик:

— Да ладно тебе, Франк, все в порядке, знаешь же, все в порядке. Смотри! Паспорт, удостоверение личности, следственное поручение международного образца, обратный билет, список мест, где побывала или где оставила следы Валери Дюпре. Теперь устно. Я прилетаю, заселяюсь в отель «Холидей Инн Экспресс», потом иду на базу Киртленда, в Центр документации, при котором архив, и спрашиваю там некоего Джоша Сандерса.

— Он один из тех, кто отвечает за архивы. Он знает, зачем ты туда летишь, и ждет тебя завтра в десять утра. Помни, что это люди военные, и не опаздывай.

— Я его расспрашиваю, потом при необходимости копаюсь в бумажках и возвращаюсь через три дня. Послушай, ты же видишь, все, что надо делать, я знаю наизусть! И все пройдет нормально.

— Ты в точности, не отступая ни на шаг, выполняешь то, о чем мы договорились, ты постоянно на связи, и ты помнишь, что кто-нибудь всегда должен знать, где ты находишься. Да! И ты тепло одеваешься: там так же холодно, как здесь.

— Убедил. Ни на шаг не отступлю от того, что ты говоришь.

Она улыбалась, но Шарко чувствовал, что вчерашнее напряжение не исчезло. Люси закусила губу, заглянула ему в глаза:

— Мне лучше, я в порядке, ты же видишь?

— Вижу, Люси.

— А мне кажется, не видишь. Я не могу тебе объяснить, почему стояла в носках на снегу, но… но такого больше не повторится.

— Тебе не в чем себя упрекнуть.

Они молчали, медленно продвигаясь вперед, к стойке регистрации. Шарко грустил, его угнетало то, что им предстоит разлука на несколько дней, но выбора не было. Монстр, за которым они охотились, зашел чересчур далеко и стал крайне опасен. Нельзя было поручиться, что дома Люси ничто не угрожает. И потом… потом, дальнее путешествие сейчас пойдет ей только на пользу.

Стоя в этой очереди, среди людей, которые посматривали на них и даже простодушно рассматривали, комиссар старался владеть собой, хотя в душе ему хотелось выть. Оплакивать все, что довелось перенести Глории, оплакивать Сюзанну и их дочку, оплакивать Люси, потому что он знал: она несчастна, ей уже никогда не забыть мальчиков, распластанных на операционном столе. Похоже, ребятишкам пришлось испытать ужасные страдания, и никто, никто не смог их спасти… Дюпре попыталась — и пропала. Куда их заведет это расследование? Кто скрывается за всеми этими кошмарами, за всеми этими безымянными трупами?

Люси стояла перед девушкой, проверявшей ее паспорт, и смотрела, как уезжает багаж. Потом они пошли выпить по рюмке. Их снова окружали счастливые люди. Люси всегда любила атмосферу аэропортов — эту особую атмосферу встреч и расставаний — но сегодня…

— Поклянись мне, что мы поймаем тех, кто это делает, Франк.

Шарко уклонился от ответа, только кивнул, прикрыв глаза. Они едва успели сделать последний глоток, как голос из репродуктора объявил посадку. В кармане комиссара завибрировал мобильник, но он оставил телефон без внимания. Франк почти никому не давал своего нового номера — только Белланже и доктору Жувье из больницы Фернан-Видаля.

У входа в зону предполетного контроля Шарко прижал к себе подругу, нежно отвел упавшую ей на щеку прядь светлых волос, шепнул на ухо:

— Когда ты вернешься, все уже будет готово. Я украшу нашу елочку из Шамбери шарами и гирляндами, мы будем есть устриц и пить вино, а если захочешь — вспоминать прошлое… В любом случае у нас получится настоящее счастливое Рождество — я тебе обещаю!

Люси вздохнула и погладила комиссара по подбородку:

— Я хочу сделать тебе к Рождеству подарок… такой особенный подарок, он… я уверена, он тебя тронет… Но из-за всего, что напроисходило в последние дни, я не знаю, хватит ли времени и…

— Молчи.

Он нежно поцеловал Люси и отпустил. Сердце у него щемило, — господи, как он любит эту женщину.