Франк Тилье - Атомка

— Береги себя, — шептал он ей вслед. — Мы увидимся самое позднее двадцать четвертого в семь ноль семь утра. Я буду ждать тебя здесь.

Он провожал Люси взглядом до тех пор, пока она совсем не скрылась из виду. Вот уже она исчезла окончательно, исчезла, чтобы улететь от него невозможно далеко. Шарко, сжав кулаки, смотрел, как взлетает самолет.

Потом он достал наконец-то мобильник и выслушал сообщение.

Оно было из больницы.

Глория умерла.

Морг больницы Фернан-Видаля.

Длинные, пустые и тихие коридоры под землей. Нехватка свежего воздуха, запах усталой плоти. Никола Белланже говорил по телефону, Шарко стоял рядом, прислонившись к бетонному столбу, — иначе голова не держалась…

Наконец руководитель группы отключился и вернулся к нему:

— Со следователем будут сложности.

— Знаю. — Шарко вздохнул. — До чего они способны дойти?

— До временного отстранения от должности, даже и такое возможно.

Комиссар не ответил: ну, накажут его — и что? Глория умерла, изувеченная, превращенная в кусок окровавленного мяса, и теперь все, кроме ненависти и желания отомстить, потеряло смысл.

— Делом займется группа Баскеза, они скоро приедут, — продолжал между тем Никола. — Ты этих ребят знаешь, что сильно облегчает положение, и, может быть, благодаря этому нам удастся избежать вмешательства «быков» [35]. Все зависит от того, сколько дров ты успел наломать в своем последнем сольном выступлении. Черт возьми, как только тебе в голову пришло все от нас скрыть!

— Воронка… Проклятая воронка, в которую меня втянуло, когда я сам того не осознавал… Это ведь меня он хочет уничтожить. И он ведет меня к себе, всякий раз подпуская чуть поближе.

Никола Белланже с озабоченным видом поглядел на часы. Еще один бесконечный день… Он посмотрел комиссару в глаза:

— Именно из-за этого мерзавца Люси полетела в Америку вместо тебя, да? На что ты надеешься? В одиночку поймать за несколько дней убийцу и в одиночку разделаться с ним? Как Чарлз Бронсон? [36]

— Просто я хотел ее защитить. Чем она дальше отсюда, тем в меньшей опасности.

Белланже постарался подавить в себе прилив нежности к подчиненному. Прошлое Шарко и его карьеру было не сравнить с прошлым и карьерой любого из полицейских. Блестящие акции, но параллельно с ними и куда менее блистательные моменты, сделавшие в конце концов из комиссара постоянный объект проверок… Капитан полиции умышленно продолжал говорить начальственным тоном:

— Ты работаешь здесь почти тридцать лет и отлично знаешь, что так действовать не положено. Из-за твоих выходок я могу тебя лишиться, а мне это ни к чему. Слышишь: ни к чему!

Из зала, у входа в который ожидали полицейские, вышел врач в полном облачении: голубой медицинский костюм, резиновые перчатки. Шарко сразу узнал доктора — это он осматривал Глорию в приемном покое; он и сообщил Франку по телефону о ее смерти.

— Я отправил тело в холодильник, — сказал Марк Жувье, — побудет там, пока за ним не приедут работники вашего морга. А нам сейчас надо заполнить кое-какие официальные бумаги…

Комиссар не смог скрыть глубокой печали. Ну вот, отныне Глорию если и будут упоминать, то только как очередную жертву, она превратилась всего лишь в сборище улик. По ассоциации он вспомнил о Лоике Мадере. До парня, конечно же, не замедлит долететь известие о смерти его подруги, и это будет для него чертовски тяжелый удар. Еще одна история, когда расследование рискует обернуться самоубийством.

Он встретился взглядом с доктором:

— Глория была жива, когда я привез ее сюда. Что произошло?

Жувье, явно раздосадованный, сунул руки в карманы. Он был высокий, крепкий, немного сутулый, от него исходил характерный запах смерти.

— Не хотелось бы говорить глупостей… Вы найдете точные данные в протоколах аутопсии и в результатах токсикологической экспертизы.

— Тем не менее вы ведь можете хоть как-то нас сориентировать, правда? — поддержал Франка Белланже.

Врач поколебался, по-прежнему не отводя от Шарко взгляда синих глаз, и наконец решился:

— Ну ладно. Несмотря на то что состояние пациентки при поступлении было критическим, мы, возможно, могли бы ее спасти. Ни один крупный сосуд не был затронут, и внутренних кровоизлияний мы тоже не обнаружили. Но…

— Но?

Жувье откашлялся.

Мрачный коридор, чуть слышное потрескивание неоновых ламп…

— Можно предположить, что причиной смерти стало отравление лекарственными препаратами.