Шамиль Идиатуллин - Варшавский договор

Ни до чего будки больше не дотягивались. В лучшем случае стояли памятниками ушедшей эпохе, техническому прогрессу и государственному подходу к инвестициям, которые, ей-богу, лучше б потырили.

Памятники были распространенными и действующими – в основном. Это удобно. А будили они Мишу. Вернее, он сам себя будил во исполнение волшебных боссовых пожеланий – и брел сквозь серовато-синий мороз, скрип и играющее перед лицом облако к алому таксофону, ссутулившемуся в двух кварталах от точки. Это удобно, да.

Звонить источникам с мобильного или квартирного телефона не следовало – да и не было такой возможности. Зачуханная квартира, снятая вчера Славкой на две недели, сроду не знала радости обладания проводной связью. А мобилы «звездочка» включала два раза в день, утром и вечером, на пятнадцать минут, и не с родными симками. Был у босса пунктик по поводу связи – почти смешной. Но большинство боссовых пунктиков было вылеплено из спекшейся крови, так что Миша, например, не смеялся, а исполнял. Мерцающий режим, кстати, не спасал батарейки мобил от интенсивной разрядки – что-то неладное творилось в Чулманске с сигналом сотовых операторов. Всех без исключения.

Колпак таксофона был предсказуемо занесен снегом, но вокруг особых сугробов не наблюдалось, а пятачок, предназначенный для говорящего, и вовсе выглядел расчищенным либо утоптанным. Маиша присмотрелся, хмыкнул и подумал, что лунатизму покорны все возрасты и сословья. Аккуратно отпечатал подошву в полушаге от пятачка, присел и потратил пару секунд на сравнительный анализ.

Лунатизм из диагноза следовало вычеркнуть, вписав вместо него застенчивую понтоватость. Типа Мишиной, например. Миша купил зимние ботинки Frye этой весной в Торонто, поведясь на ряд соображений по поводу утепленности и водонепроницаемости обуви, ее грубоватого шарма, скидки удивительных размеров и гарантированного отсутствия досады в связи с тем, что сволочь Славка в пародийном раже урвал себе такие же. Урвать ему было негде: по причинам, о которых не принято говорить, в англосаксонские владения Славка был невыездной, а на доступных ему пространствах марка не встречалась. К Мишиному удовольствию, это была не только Славкина беда. Так что ботинки носились в охотку, грели, не жали и вызывали зависть знатоков при равнодушии лохов.

Отпечатки у ботинок тоже были неброскими, но приметными, с пятью крестами при заостренных концах. И их было много – кто-то подошел к таксофону по той же тропке, что и Миша, усердно потоптался и ушел обратно. Сперва Миша подумал, что сам каким-то чудом наследил накануне – мимо проходил и забыл, например. Не бывает, но вдруг. Потом Славку заподозрил – что он Мишины ботинки стащил и, болтая в них ступнями, как языком в колоколе, играл тут ночью в паранормальное явление. Тоже не бывает, но тоже вдруг. Не, не вдруг. Размер не совпадал. У Миши сорок третий, а тут максимум сорок один с половиной, мальчик с пальчиком. Как у Славки примерно. Или Славка все-таки ботинки через интернет купил? Черт. При чем тут Славка. Сферический продвинутый чулманец купил через интернет симпатичные ботинки, после чего не мог удержаться от ночного похода на таксофон. Нормально. Зато не придется еще три квартала по дубаку к следующему таксофону семенить – этот, вопреки опасениям, работает. Если, конечно, проклятый конкурент не из спортивного интереса утаптывал тут снег подошвами повышенной сцепляемости.

Не из спортивного. Трубка, давящая холодом даже сквозь перчатки и шапку, ныла безнадежно, но громко. Миша поежился, прищурился, вставил карту, огляделся, невнимательно соображая, куда, интересно, мог уйти проклятый конкурент и можно ли его найти чисто с целью полюбоваться, набрал по памяти номер, выслушал ответ, нажал несколько кнопок, первые по памяти, далее в ответ на вопросы, и спросил:

– Ну какие там новости?

И забыл про отпечатки, конкурента и иные забавности, не связанные с работой.

На обратном пути следовало купить шоколада и моркови, но Миша на это забил. За виском заколотились часики, как при всяком всасывании в цейтнот, но Миша зашел в «Перекресток», чтобы ритуально осмотреть траверзы. Он даже купил батон, непригодный для «звездочкиного» питания в принципе – а на кассе долгую секунду не понимал, почему ему не хватает рук для пакета. Да потому что в левой руке телефонная карта зажата, которую он из таксофона вытащить не забыл, а сбросить забыл. Миша машинально сунул карту в карман пальто, подцепил пакет и пошел. На точку пошел – ибо траверзы были чисты, а хронометр в голове стал слышным, кажется, даже кассирше.