Юн Линдквист - Звездочка

— Хорошо. Объясни мне, пожалуйста, почему ты не хочешь идти в костюме?

— Просто не хочу, и все.

— Но почему? Это же так весело, ты можешь одеться кем-нибудь другим!

— Я не хочу быть никем другим.

— Но это же маскарад, там все в кого-то переодеваются.

Без костюма туда нельзя.

— Значит, я не пойду.

Позиция Терезы была столь же ясна, сколь неприемлема для Марии. Позволить дочке по собственной прихоти превратиться в изгоя она не могла. Тереза слишком мала, чтобы понимать, чем ее нынешнее поведение может обернуться в будущем, поэтому долг Марии вмешаться и не допустить этого.

— Значит, так, — произнесла она. — Ты пойдешь на маскарад, и ты будешь в костюме. Прими это как факт. Теперь только осталось решить, в кого ты переоденешься, ну?

— В банан, — ответила Тереза, глядя на мать.

Будь у Марии иное чувство юмора, она бы посмеялась от души над демонстративным ответом маленькой упрямицы, а потом подобрала бы ей желтый костюм. Но Марии было не до шуток.

— Хорошо, — кивнув, горько сказала она. — Не хочешь сама выбирать, я сделаю это за тебя. Сиди, я сейчас вернусь.

Возможно, некоторые черты характера достаются нам от родителей. В таком случае страсть к упорядочиванию была у Терезы от матери. Мария быстро нашла в шкафу большую коробку, подписанную «Маскарадные костюмы». Арвид с Улофом, в отличие от сестры, не имели ничего против переодеваний. Через несколько минут Мария вернулась в кухню с гримом красного и черного цвета, черным плащом и пластиковыми зубами с выдающимися клыками.

— Будешь вампиром, — объявила она дочке. — Ты ведь знаешь, кто такие вампиры, да?

Тереза кивнула, и Мария восприняла это как знак одобрения.

Йёран вернулся домой в восемь, и прямо на пороге Мария попросила его съездить в школу, забрать дочку с дискотеки. Он развернулся и на автомате пошел обратно к машине. Неделя на работе выдалась такая, что он чудом дожил до пятницы.

Когда Йёран подъехал к школе, из спортзала доносилась громкая музыка, а у входа играли в догонялки переодетые ведьмами и привидениями дети. Йёран потер глаза и проморгался. Ему нужно сейчас войти в этот сотрясаемый музыкой зал, полный разгоряченных детей и их дружелюбных родителей. Нет, он не выдержит. Больше всего сейчас ему хотелось оказаться дома, но он должен превозмочь себя и увезти дочь. Собрав остаток душевных сил, Йёран поднялся на крыльцо и вошел внутрь, кивками и улыбками приветствуя других родителей, с радостью организовавших этот маленький ад.

Полутемный зал освещали разноцветные лампочки. Пол был усыпан леденцами и попкорном. Дети из младших классов, одетые разнообразными монстрами, бегали друг за другом по залу под песню Маркулио, где речь шла о том, как он, катясь по склону на лыжах, въехал в елку и повредил свой «инструмент». Йёран прищурился, пытаясь найти в этой толпе дочку. Ему пришлось сделать круг по залу, прежде чем он обнаружил Терезу, одиноко сидящую на стуле у стеночки со сложенными на коленках руками. Ее глаза были обведены черным, а рот казался распухшим. Из уголков губ текла нарисованная кровь.

— Здравствуй, дочка. Ну что, поедем домой?

Тереза взглянула на отца. Ее глаза сверкали, выделяясь на фоне черных кругов. Она поднялась со стула, и отец протянул ей ладонь. За руку она его брать не стала, но пошла за ним к выходу.

Йёран с облегчением захлопнул дверцу машины. Наконец они снова одни, и все звуки приглушены. Тереза сидела на пассажирском сиденье, глядя прямо перед собой.

— Ну, как все прошло? — спросил он, покосившись на дочку.

Тереза промолчала. Йёран завел автомобиль и вырулил со школьной парковки. Когда они выехали на шоссе, он поинтересовался:

— Конфет-то поела?

Тереза что-то пробормотала в ответ.

— Не понял, повтори.

Снова неразборчивое бормотание. Йёран взглянул на дочь:

— А что у тебя во рту?

Тереза открыла рот и показала вставные пластиковые зубы с клыками вампира. У Йёрана по спине побежали мурашки. На секунду ему показалась, что она выглядит отталкивающе.

— Ты уже можешь их вынуть, дорогая, а то папа не понимает, что ты ему говоришь.

Вынув зубы, Тереза зажала их в кулаке, но по-прежнему молчала.

— Так что, вас угощали леденцами? — попробовал Йёран еще раз.

Девочка кивнула. Уставший Йёран выдумал лишь одну фразу, которой смог продолжить этот диалог:

— Вкусно было?

— Я не могла попробовать.

— Почему же?

Тереза подняла руку с зажатыми в кулаке зубами и показала отцу. У Йёрана защемило в груди.