Юн Линдквист - Звездочка

Теперь Мария начала подробно расспрашивать Терезу, с кем она играет на переменах, с кем дружит в школе. Жена была столь настойчива, что Йёран надеялся, дочка соврет, наплетет что-нибудь о вымышленных товарищах и играх, лишь бы мама успокоилась. Но выдумывать Тереза не любила.

Арвид с Улофом постоянно приводили домой друзей. У многих из них тоже были младшие братья и сестры. Случалось, Мария звонила их родителям и, объяснив ситуацию, просила присылать к ним младших детей поиграть с Терезой. Йёран считал, дочь отлично справляется: она показывала маленькому гостю или гостье свои игрушки, предлагала игры и пыталась извлечь максимум пользы из навязанного ей общества.

Он с гордостью смотрел на дочь, которая брала на себя ответственность за ситуацию, не ею созданную. И тем больней Йёрану было наблюдать, как у нее ничего не получается. Тереза тщательно расставляла на игральной доске фигурки и объясняла правила, но ее гости лишь рассеянно смотрели по сторонам — им хотелось поболтать. Повисала тишина, и все заканчивалось тем, что они дергали старших братьев или сестер за рукав и просились домой.

Весной Йёрана назначили управляющим магазином. Прежний управляющий вышел на пенсию и рекомендовал на свое место именно его. Йёран и так уже давно взял на себя контроль над ассортиментом и объемом закупок, а также отвечал за контакты с частью поставщиков.

Собеседование, по мнению Йёрана, прошло так себе. Позже он узнал, что должность ему дали из уважения к его опыту, хотя у начальства были сомнения, справится ли он с ролью шефа. Йёран прекрасно понимал их.

На практике повышение означало ежемесячную прибавку в двенадцать тысяч крон. Но работы и ответственности тоже прибавилось. Больше никаких укороченных дней по средам. Они с Марией наконец-то решились взять кредит на ремонт в кухне и смогли позволить себе покупку нового автомобиля. Не подержанного, а прямо из салона.

Уже в мае Йёран начал мечтать о том, чтобы оставить должность, полученную в марте. Но если движение по карьерной лестнице началось, то требуется достаточная решимость, чтобы прервать его. У Йёрана решимости недоставало. Зажав волю в кулак, он ушел с головой в работу. Рискнув, расширил ассортимент вин в коробках, и объемы продаж моментально повысились.

В июне Йёран провел выездную конференцию по укреплению командного духа для сотрудников, откуда вернулся выжатым как лимон и проспал четырнадцать часов кряду.

Больше всего Йёрана огорчало, что теперь у него гораздо меньше времени остается для Терезы. Приходя домой совершенно вымотанным, он все равно пытался участвовать в жизни детей, но что-то важное ушло из их отношений, и у него уже не хватало сил выяснить, как это вернуть.

Тереза унаследовала от повзрослевших братьев конструктор «Лего», из которого методично строила всевозможные вариации моделей, благо Мария сохранила книжечки с инструкциями. Теперь ее игры всегда сопровождал записанный на кассету голос Аллана Эдвалля, раз за разом читающий ей «ВинниПуха».

Иногда Йёран просто заходил в детскую, садился в кресло и наблюдал за дочкой, слушая щелчки, которые издавали кирпичики «Лего», когда Тереза скрепляла их вместе, и низкий бархатистый голос Эдвалля. В такие моменты Йёран снова ненадолго — пока не засыпал — ощущал, как они близки с дочкой.

Тереза училась во втором классе, когда в школе организовали дискотеку-маскарад на хеллоуин. Из угощения — лимонад и конфеты. За лучший наряд посулили приз. Мария почему-то узнала обо всем в последний момент. Вернувшись с работы в пять часов, она увидела предназначенную родителям записку: праздник начнется в шесть, то есть через час.

У Йёрана на работе проходила инвентаризация, поэтому Мария ждала его домой поздно вечером. Полная решимости и оптимизма, она усадила дочку на стул и спросила, кем та хочет быть.

— Никем, — ответила Тереза.

— Нет, я имею в виду, на маскараде. Чей ты хочешь костюм?

— Ничей.

— Но у нас есть куча всего. Давай оденем тебя привидением или монстром, да кем угодно! Выбирай!

Покачав головой, Тереза поднялась со стула, собираясь вернуться к себе в комнату, но Мария заставила ее снова сесть.

— Дочурка, любимая, все дети придут на маскарад одетые кем-нибудь. Ты хочешь быть единственной, у кого не будет костюма?

— Да.

Мария потерла виски. Не то чтобы ей было тяжело. Просто желание дочери представлялось ей абсурдным. Мария не могла назвать ни одной причины, по которой ребенок не хотел бы пойти на маскарад в костюме. Но она удержалась от резких замечаний и сделала то, что делала, возможно, слишком редко. Она задала вопрос: