Крис Павон - Экспаты

— Да, я знаю, это тяжело, — сказал он. — Но это пройдет, потом будет лучше. — Хайден всю свою взрослую жизнь провел за границей. И знал, что говорит. — Обещаю, будет лучше.

— Может, папочка хочет рассказать, чем он сегодня занимался?

Джейк и Бен не поднимали глаз от коричневых ломтей жареного мяса («Моя баварская кухня», с. 115). Даже поняв, что один из их родителей начал атаку на другого, они бы не отреагировали — это не их война.

Декстер промолчал.

— Или может быть, папочка думает, что мамочка недостаточно умна, чтобы понять что-то в его работе?

Он перестал жевать.

— Или может быть, папочке просто наплевать, что мамочке что-то хочется узнать? Из любопытства.

Джейк и Бен обменялись быстрыми взглядами и повернулись к отцу.

Кейт отлично понимала, что это нечестно. И ей не следует так говорить. Но обида взяла верх. Она сегодня дочиста отскребла три туалета. Чистка туалетов занимала верхнюю строчку в списке домашних тягот, которые она больше всего ненавидела.

Декстер положил вилку и нож.

— Что именно ты хочешь узнать, Кэт?

Она скривилась — он специально назвал ее прежним именем.

— Я хочу узнать, что ты делаешь. — Кейт никогда не совала нос в рабочие дела Декстера, по крайней мере не приставала с вопросами к нему лично. Они всегда поддерживали такие семейные отношения, давая друг другу большую свободу. Это качество она более всего ценила в своем муже: его готовность не знать. А теперь сама Кейт желала знать. — Чем ты сегодня занимался? Или я слишком многого хочу?

Он улыбнулся — для ребят.

— Конечно, нет. Ну что там было? Сегодня я разработал очередной этап теста на постороннее проникновение, который через пару недель намерен запустить в работу.

Это звучало словно описание эксперимента с новым способом сексуальных сношений.

— Про-тест, тест на проникновение, это когда консультант вроде меня старается пробить защиту компьютерной сети. Тут есть три возможных подхода. Первый — чисто технический: находишь какую-то брешь в системе защиты, дыру или прореху, сквозь которую можешь войти в нее, открываешь и дальше гуляешь, как хочешь.

— Какую, к примеру?

— К примеру, оставленный без присмотра компьютер. Подключенный к сети и не защищенный паролем. Если же он защищен паролем, имя пользователя иной раз нетрудно разгадать или же оно введено по умолчанию и оставлено таким же. Скажем, имя пользователя — это имя абонента, а пароль — просто слово «пароль». Некоторые системы можно взломать за несколько часов. На взлом других уходят месяцы работы. И чем больше времени на это требуется, тем выше вероятность, что хакер сдастся и бросит эту затею, обратившись к более легким целям.

Другой подход — чисто физический: прорваться в чужую сеть. Пробраться, минуя охранников, влезть в окно или через подвал. А то и с помощью грубой силы: мощью мускулов и оружия. Физический подход не моя специализация.

— Да уж, я думаю.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ничего. А каков третий подход?

— Третий обычно наиболее эффективный. Это махинации, нацеленные на самого пользователя. То есть нужно так манипулировать человеком, чтобы получить доступ к системе.

— И как это делается?

— Все методы в основном вращаются вокруг одного и того же принципа: заставить людей поверить, что ты из одной с ними команды, хотя на самом деле это не так.

Махинации, значит. Это был основой метод работы Кейт.

— А самым эффективным способом является сочетание, комбинация всех трех подходов — манипулирование людьми, чтобы физически попасть на нужный сайт, где ты уже пускаешь в ход технические приемы. Вот таким образом можно свергать правительства, красть новейшие технологии и промышленные секреты, надувать казино. И, что имеет ко мне самое непосредственное отношение, так крадут деньги из банков. Самый жуткий кошмар для банкиров.

Декстер подцепил кусок жаркого.

— Именно поэтому мы здесь и оказались. — Он глотнул вина. — Именно этим я и занимаюсь.

Кейт смотрела в окно, за обрыв, уходящий на сотни футов вниз, в ущелье, где текла речка Альзет, через пространство в четверть мили шириной, перекрытое современным стальным мостом и старым акведуком, по которому также проходила железная дорога, на средневековые укрепления и зеленые луга, густые леса и домики с черными крышами, на тянущиеся вверх шпили церквей и текущую реку, на склон, уходящий вниз с плато Кирхберг с его офисными зданиями из стали и стекла, и доминирующее надо всем этим необъятное ярко-синее небо. Великолепный вид, открывающий ничем неограниченные возможности. Вид, охватывающий, инкапсулирующий Европу.