Джеймс Роллинс - Тропа мертвых (сборник)

Вопрос был решен, и Пейнтер зашагал дальше по коридору.

— Ты там смотри осторожнее, директор! — крикнул ему вслед Монк.

Пейнтер услышал в его голосе легкую зависть. Похоже, что предложение составить ему компанию исходило не от одной только Кэт. Равным образом решение оставить Монка в Вашингтоне было продиктовано не только заботой о его жене. Хотя Монк и служит Кэт якорем, ту же роль он исполнял и по отношению к одному своему коллеге, которому в прошедшие несколько месяцев приходилось ох как нелегко.

Причем Пейнтер подозревал, что дальше будет еще хуже.

17 часов 22 минуты

Коммандер Грейсон Пирс не знал, что ему делать с матерью. Она нервно мерила шагами медицинский кабинет.

— Не понимаю, почему я не могу там находиться, когда невролог допрашивает твоего отца! — раздраженно бросила она.

— Ты прекрасно знаешь, почему, — спокойно ответил Грей. — Социальный работник тебе все объяснил. Тесты на умственные способности дают гораздо более точные результаты, когда рядом нет никаких родственников.

Но мать лишь отмахнулась от его слов и принялась расхаживать по кабинету и дальше. Пирс заметил, что в какой-то момент она споткнулась. Левая нога едва ее не подвела. Он приподнялся со стула, чтобы не дать ей упасть, но мать уже вернула себе равновесие.

Откинувшись на спинку пластикового стула, Грей продолжал следить за ней глазами. За последнюю пару месяцев мать заметно похудела — сказывались постоянные напряжение и тревога. Шелковая блузка болталась на ней, как на вешалке. Более того, горловина съехала с одного плеча, от чего стала видна бретелька лифчика — чего раньше мать никогда бы не допустила. Прежней оставалась лишь ее прическа — аккуратно зачесанные назад и собранные в узел седые волосы. Грей представил себе, как она ее делает. Наверно, это было последнее в ее жизни, что зависело лишь от нее самой.

Казалось, будто, расхаживая туда-сюда, мать пытается убежать от тревоги. Грей тем временем прислушивался к приглушенным звукам разговора, доносившимся из соседней комнаты. Слов разобрать он не мог, однако легко узнавал нотки раздражения в отцовском голосе. Казалось, еще миг, и отец взорвется. И Грей, затаив дыхание, ждал этого момента, чтобы вовремя ворваться в кабинет. Его отец, бывший техасский нефтедобытчик, и без того был человеком вспыльчивым. В детстве и юности Грей не раз становился свидетелем отцовского гнева даже по мелочам. Его вспыльчивый нрав сделался еще хуже после того, как отец, человек гордый и независимый, довольно рано в результате несчастного случая лишился ноги. Теперь же, когда болезнь Альцгеймера почти лишила его памяти, вместе с ней он утратил и остатки самообладания.

— Нет, я должна быть с ним, — повторила мать.

Грей не стал с ней спорить. Он уже бессчетное количество раз разговаривал с ними обоими, пытаясь убедить отца переехать в специальный дом престарелых, где за ним будет надлежащий уход. Увы, подобные попытки всякий раз натыкались на каменную стену гнева и подозрительности. Отец наотрез отказался уезжать из дома в Такома-Парке, в котором они прожили несколько десятков лет, предпочитая поддержку семьи сомнительному уходу в доме престарелых.

Увы, Грей не знал, сколько это еще будет продолжаться. Рано или поздно, но решение придется принять, причем не только ради отца, но и ради матери.

Та вновь споткнулась, и Пирс вовремя подхватил ее под локоть.

— Почему бы тебе не присесть? — сказал он. — Ты только выматываешь себя. Тем более что все скоро закончится.

Ощущая под пальцами хрупкие старческие кости, он подвел ее к стулу.

У него уже был разговор с социальным работником, и та выразила озабоченность здоровьем его матери — как физическим, так и эмоциональным. Более того, предупредила, что нередко тот, на кого ложится уход за тяжелобольным, не выдерживает первым и умирает раньше.

Грей не знал, что ему делать. Он уже нанял сиделку на полный рабочий день, чтобы снять с матери заботы хотя бы в дневное время. Этот его шаг был встречен ею не столько с благодарностью, сколько с легким раздражением. Она расценила это как покушение на ее личное пространство. Но даже сиделки уже было недостаточно. Остро стоял вопрос приема лекарств, вопрос обеспечения безопасности больного в не приспособленном для этого доме. Даже такие мелочи, как приготовление пищи, и те превратились в проблему. Не раз ночной телефонный звонок вырывал его из сна, и он с колотящимся сердцем вскакивал с постели в ожидании худшего.