Дан Сельберг - Мона

Рейчел провела пальцем по краю бокала и, не поднимая глаз, спросила:

— О чем вы думаете?

— Ох… обо всем и ни о чем. Как жизнь нас бросает. О том, что мы сидим тут, в Тель-Авиве.

— Вас это беспокоит?

— Нет, но… необычное чувство.

— Супруга беспокоится?

— Ей не из-за чего беспокоиться.

— Ну, как скажете.

Возможно, в голосе звучали нотки обиды. Рейчел залпом допила мартини. Эрик расписался на чеке и встретился с ней взглядом.

— Пойдемте?

Она кивнула, взяла сумку и встала.

— Блокнот не забудьте.

Ночь была теплой и душной, звук их шагов разносился между домов. Они шли одни по улице Монтефиоре, здания заглушали шум машин, превращая его в отдаленное шипение. За короткий путь до отеля спутники не произнесли ни слова. Рейчел чуть опередила Эрика и остановилась у входа в ожидании. В холле регистрировалась большая компания. Рейчел кивнула в сторону бара.

— Приглашаю на бокальчик перед сном.

Она протиснулась к бару. Эрик увидел черный угловой диван, который, по-видимому, был не занят. Сёдерквист сел и отклонился назад. Было душно, не хватало воздуха, в помещении находилось много народу, и играла какая-то хаус-музыка. Эрику недоставало Шопена.

— Теперь выпьем за Израиль!

Рейчел села рядом с ним на диван и поставила перед ними две стопки.

— «Сабра».

Эрик с подозрением взял рюмку и понюхал коричневатую жидкость.

— Что это?

— Национальный израильский напиток. Шоколадный ликер с апельсинами из Яффы. Я предпочитаю виски, но напиток не должен быть слишком крепким.

— Благодарю.

Напиток оказался густым и сладким. Эрик поморщился.

— Немного не в моем вкусе. Я бы лучше съел шоколадный пирог и апельсин по отдельности.

— Я бы тоже, но зато вы попробовали.

Они долго сидели молча. Рейчел крутила рюмку.

— А где ваша жена?

— В Швеции.

— Она не захотела поехать с вами?

— Она больна.

Рейчел внимательно посмотрела собеседнику в глаза.

— Надеюсь, ничего серьезного?

— Она заболела как раз перед моим отъездом. На самом деле я не знаю, что у нее. Но все будет хорошо.

Внутри что-то екнуло.

— А вы?

— Что?

— У вас кто-то есть?

Рейчел отвернулась к холлу.

— Я все еще в поиске.

Они вновь замолчали. Эрик воспринял паузу как сигнал к расставанию.

— Ладно, огромное спасибо за вашу приятную компанию. И за помощь с кодом.

Рейчел чуть улыбнулась, и они встали. Она жила на втором этаже, он — на третьем. Эрик проводил ее до номера. Когда они подошли к черной деревянной двери, Рейчел повернулась и прильнула к спутнику. Эрик чувствовал ее дыхание и слабый аромат жасмина. Контуры ее тела. Прислонившись губами к его шее, она прошептала:

— Я умею не только расшифровывать османские коды.

Рейчел дразнила Эрика, играя с пуговицами на его рубашке. Он колебался. Рейчел оттолкнула его.

— Наверняка завтра увидимся.

Потом она провела картой по электронному замку и скользнула в номер, не оборачиваясь. Эрик остался стоять перед закрытой дверью.

Герцлия, Израиль

Как один из самых высокопоставленных государственных деятелей страны и как друг Бен Шавита, он имел полное право здесь находиться. И все же он нервничал. Синон чувствовал себя преследуемым и уязвимым. И если где-то он мог быть разоблачен, то именно здесь, в самом сердце «Моссада», в аналитическом и стратегическом разведывательном центре, который располагался в небольшом городе Герцлия недалеко от Тель-Авива. Это был огромный комплекс из темного стекла и сверкающей стали. Как всегда, задание казалось Синону легко разоблачаемым. Казалось, что все, кого он встречал, видели его насквозь и знали о его настоящих намерениях. Но все равно они пропускали его, печатали его вопросы на своих терминалах и вежливо следовали за ним мимо рядов со шкафами с документами и комнат с серверами, чтобы найти все, что бы он ни запросил. Синон бывал здесь десятки раз в те годы, когда работал на Бена Шавита. Добывал важную информацию, которую потом переправлял в организацию в Палестине.

Сегодняшний вечер был особенным. Затишье перед бурей. На следующий день многое изменится. Тогда вирусная угроза приобретет новое измерение: трюки с единицами и нулями превратятся в реальные смерти. Завтра смертники Ахмада Вайзи осуществят теракты в Иерусалиме и Тель-Авиве. Сами они уже въехали в страну, а снаряжение должно поступить завтра рано утром. Скоро придет время Синона всерьез воспользоваться своим положением и доверием к себе, чтобы призвать Бена Шавита выполнить требования «Хезболлы». На этом его миссия будет окончена, и он сможет наконец покинуть неверных и вернуться к своим. Он вернется как герой, получивший данные о внутренней системе врага. Но прежде чем Синон закончит, ему нужно выполнить еще одно задание поменьше. Задание, которое он сам себе поручил и ни с кем не согласовал. Возможно, оно было излишне рискованным, даже сумасшедшим. Но Синон по своей природе солдат, и он хочет чувствовать, что лично нанес удар. На этот раз он будет действовать оперативно, и игра стоит свеч. Он отомстит за братьев и убьет еврейского палача.