Юрий Хор - Продавец Мона

1.

Трагедия случилась самым обычным утром. Вера Максимовна варила макароны. Продавец Мона расположился на стене. Он внимательно наблюдал, как Вера Максимовна откинула крышку кастрюли с бурлящим кипятком, как закинула в нее макароны, как те остались стоять, выглядывая трубчатыми концами за край, потом согнулись и поплыли в водоворотах кипятка. Вера Максимовна готовила завтрак мужу, когда продавец Мона неожиданно позвонил ей. Вот в этот момент все и случилось. Ей задавали потом вопрос, для чего ей понадобился продавец Мона в столь ранний час, да еще на кухне? Она считала, что задавать такой вопрос, это возмутительная бестактность. Да и что это за вопрос? Это был ее продавец. Она пользовалась им по своему усмотрению и часто включала его, когда оставалась одна, чтобы просто поболтать или поглядеть на новые товары.

Ничего не предвещало трагедию. Домик Мона стоял на кухонной столешнице, рядом с газовой плитой. Он был включен, зеленый луч проектора падал на стену, точнее на кухонную панель, выполненную керамической плиткой. Лицо продавца Мона наслаивалось на рисунок плитки и сливалось с ним. Зазвонил телефон. Но сначала, перед тем, как зазвонил телефон, муж Веры Максимовны, Владимир Петрович пожелал ей доброго утра. Он сделал это, направляясь в ванную комнату. «Доброе утро!» – крикнул Владимир Петрович. «Доброе утро!» – ответила Вера Максимовна и подскочила к плите, из кастрюли полезла пена. Она сняла крышку, убавила газ и принялась мешать макароны, чтобы те не прилипли ко дну. Продавец Мона внимательно следил за нею со стены и тут зазвонил телефон. Лицо на стене оживилось и шевельнуло губами. Вера Максимовна схватила трубку и прижала ее к уху. Она уже догадалась, что продавец предложит ей что-нибудь из кухонной утвари, уж очень внимательно он следил за ложкой с длинной ручкой, которой она мешала макароны. В прошлый раз он настойчиво рекомендовал приобрести «неубиваемую» яйцерезку из тефлона.

«Доброе утро, Вера Максимовна!» – сказал продавец! Он глядел на нее со стены и звонил одновременно. «Привет, дорогой, одну минуту, плохо тебя вижу!» Обычно, когда продавец Мона говорил из трубки, его губы шевелились в такт произносимым словам. Вера Максимовна взяла домик Мона в ту же руку, которой держала телефонную трубку. Кастрюля при этом оставалась открытой, она продолжала мешать макароны. Вера Максимовна собралась поставить Домик Мона справа от себя, а луч направить на холодильник. Холодильник был белый, и продавец на его белой и ровной поверхности всегда выглядел четким. Она так и поступила бы, но пока перекладывала домик Мона из одной руки в другую, домик выскользнул и в одно мгновение угодил в кастрюлю с кипятком.

Вот еще что было – продавец Мона сделал особенное лицо! …Да! Как раз перед тем, как зазвонил телефон, он с многозначительным видом поднял кверху указательный палец. Это был специальный знак: «Отложи дела! Обрати на меня внимание!» Это означало, что он собирается сказать нечто особенно важное и сейчас последует звонок. То ли рисунок плитки так исказил изображение, то ли макароны, что бурлили в кастрюле, отвлекли ее, но Вера Максимовна ничего не заметила. Вместо того чтобы действовать спокойно и последовательно, настроить изображение, а затем снять трубку и ответить на звонок, она поспешила и уронила домик Мона в кастрюлю с кипящими макаронами. Надо сказать, что в домике Мона был встроенный динамик, голос из него получался глухой и хриплый. Это вполне обоснованный упрек производителю. Продавец Мона не любил пользоваться встроенным динамиком и предпочитал звонить. Да, конечно, из телефонной трубки его густой баритон лился медленно и основательно, словно переливаемый из сосуда в сосуд грушевый сироп, но следовало ему самому оценить ситуацию, усмотреть в ней возможную для себя опасность и воспользоваться динамиком.

Владимир Петрович в этот момент брился в ванной комнате. Он услышал крик, потом звук, напоминающий хлопок петарды, затем характерный звук бьющейся посуды. Он отодвинул жужжащую бритву от своего лица и побежал на кухню. Первое, что он увидел, это широко раскрытые, наполненные ужасом глаза Веры Максимовны. Они смотрели то на него, то на кастрюлю с набухшими макаронами, опутавшими треснувший домик Мона. На полу валялась разбитая тарелка. Владимир Петрович привычным движением вынул из ящика половник, ловко подхватил домик Мона, но в этот момент его больно ударило током, он выронил его снова. Как потом вспоминала Вера Максимовна, она увидела синий, похожий на молнию электрический разряд. Он исходил из трещины в домике и направлялся к половнику из нержавеющей стали как будто сам продавец Мона бежал по дуге разряда от домика к половнику, словно по мосту. Так ей привиделось. Возможно, это случилось от волнения, от накала чувств, но Вера Максимовна до сих пор уверена, что продавец Мона спасся. Наконец домик извлекли, он лежал на боку в луже кипятка, совершенно безжизненный, он потерял блеск, от него шел пар.