Доминик Сильвен - Грязная война

– Лола, то, что вы сейчас рассказали…

– Ну?

– Именно этого мне не хватало.

– В каком смысле?

– Сотовый телефон. Теперь я знаю, что это он…

У Лолы в свою очередь перехватило дыхание.

Саша объяснил, как к нему попала сим-карта Видаля и что он обнаружил в ее памяти.

– Ты уверен, что это голос Марса?

– Абсолютно. Как уверен теперь, что это он подкинул прессе записи Грасьена.

Разрозненные фрагменты становились на свои места, создавая цельную картину Лола представила себе последние годы жизни Туссена. Годы бурных переживаний. Он узнает, что его отец Арно Марс. Решает обосноваться во Франции, поступает на службу в полицию, встречает Аделину. Уже узнав о смерти лучшего друга, он получает по почте посмертное послание Норбера Конаты и ключ от камеры хранения в аэропорту. Он едет к нему на похороны в Африку, безуспешно пытается расследовать дело с местными властями и узнает, что же лежит в тайнике.

– В камере хранения Киншасы Туссен нашел секретные дневники Ришара Грасьена, не так ли, Саша?

– Да, я пришел к такому же выводу.

Вернувшись во Францию с дневниками, с которыми он не знает, что делать, и о которых ему известно лишь то, что из-за них погиб его друг, Туссен пытается раскрыть правду. Он понимает, что единственный человек, связанный с его жизнью в Африке и во Франции, – Исида Рента, бывшая возлюбленная Норбера. Ее почему-то не было на похоронах. Туссен встречается с ней в Париже. Она признается, что это она отправила ему письмо. Он заставляет ее рассказать о том, что она видела. Норбер, окруженный боевиками, едва успевает передать ей ключ и код, а потом погибает от рук преследователей. Туссен больше не верит, что Норбера убили потому, что в его стране не любят политических расследований. Причину смерти нужно искать в другом месте. Ключом к разгадке послужит кодовое слово “Орегон”.

– Туссен, естественно, обращается к Марсу, – сказал Саша. – Потому что он ему доверяет. И потому, что Марс знает Африку, а также дипломатические круги и разведслужбу.

– И Марс узнаёт, кто такой Орегон.

– Да, он узнаёт про Оливье Фабера. Который спит и видит, как бы завладеть записями Грасьена. Человек, для которого все средства хороши. Марс понимает, что Фабер манипулировал Конатой, чтобы тот выкрал для него дневники. И что, по всей вероятности, Грасьен приказал убить Конату, чтобы вернуть их себе.

На некоторое время оба погрузились в свои мысли. Саша не притронулся к кофе.

– Угрозыску не удастся выйти сухим из воды.

– Это очевидно.

– Если это тебя утешит, ты не единственный, кем он манипулировал. Он основательно подготовился к тому, чтобы отомстить за сына.

– Да, и выбрал нас на роль послушных пешек.

– Не забывай, что ему нужно было защитить семью. Если бы он в открытую набросился на Грасьена…

– Грасьен взялся бы за Орели и Карен. Конечно, но…

– Но?

– Столько смертей, Лола. Око за око, зуб за зуб.

– Он хотел, чтобы Грасьен пережил то, что пережил он сам. Потерю близкого человека. Потерю сына. Единственного сына, которого он так поздно узнал и которого сумел полюбить. И поверь мне, Туссен умел внушать любовь.

– Вина Видаля лишь в том, что он был помощником Грасьена. Если бы пришлось уничтожать всех посредников в торговле оружием, этому не было бы конца… Да еще таким способом! Отвратительно. Бесчеловечно.

Он непроизвольно сжал кулаки. Лола знала, что ему понадобятся еще долгие часы яростного тайского бокса, чтобы стереть из памяти Марса и его мерзости. Если такое вообще возможно.

– Видаль был для Грасьена как сын, человек, которого он любил больше всего на свете. Кто убьет какого-либо человека, тот предан будет смерти… Перелом за перелом, око за око, зуб за зуб. Ты сам только что вспомнил принцип талиона. Он исполнен точь-в-точь.

– Марс на этом не остановился. Он убил Антонию. Выстрелом между глаз. Заставил ее почувствовать вкус смерти, а потом застрелил. Ее нужно было судить…

А если он не остановился и на Антонии? Теперь Лола знала о регулярных встречах Аделины и Марса после смерти Туссена, и перед ней начал вырисовываться отвратительный сценарий. По глазам Дюгена она поняла, что он пришел к такому же выводу.

– В случае с Банголе бродяга говорил про мужчину и женщину, – сказала она. – И если это не Антония и Оноре…

– У Антонии была своя манера говорить правду. Но она мне ни разу не солгала. Грасьен знал, где скрывается Банголе. Знал много лет. Он мог его убрать. Когда угодно. По крайней мере, задолго до того, как вы его разыскали.