Грег Кайзер - Полночная чума

Бринк не сомневался, что емкость под брюхом самолета была полна чумных бацилл. И черный дым, что поднимался сейчас от обломков самолета, тоже был ими полон. Стоя здесь, он с каждым вздохом, втягивает в себя черную смерть.

Он крикнул Кирну, чтобы тот не подходил близко, но полицейский или не услышал его, или ему было наплевать, потому что он со всех ног бросился к объятым пламенем обломкам.

Аликс видела, как Фрэнк попытается удержать на месте парашютистов, но те, учуяв поблизости бошей, горели желанием разделаться с ними, как только те попадутся им на глаза. Пригнувшись за стеной, американцы с автоматами наизготовку устремились в темноту, к останкам самолета.

Аликс взяла Бринка за локоть.

— А что если там, в огне, и лекарство?

Бринк обернулся к ней. Одну половину его лица освещала луна, вторую языки пламени. Где-то чуть дальше темноту прорезал треск автоматных очередей.

— Про лекарство я точно сказать не могу, но то, что сатанинские бациллы гуляют на свободе, я знаю точно, — сказала она и, положив руку на сердце, добавила: — Так говорит мой отец. Помоги мне его найти.

Не успел Фрэнк ответить ей или хотя бы кивнуть, как взревели моторы еще одного черного монстра, который до этого стоял в тени деревьев, и крылатая машина выкатилась из своего укрытия. Этот самолет был больше и неуклюжее первого, трехмоторный, по одному мотору на каждом крыле и один впереди. Фрэнк перепрыгнул через стену и заковылял по траве.

Второму самолету угрожали гораздо меньше автоматных стволов. Американцы увлеченно поливали бошей огнем где-то справа, магазин Фрэнка был пуст.

Кроме того, пилот второй машины уже извлек для себя урок и поэтому не стал долго размышлять. Как только самолет выкатил на траву и повернулся носом к летному полю, моторы взревели и крылатая машина устремилась туда, где все еще в воздухе мерцали красные сигнальные ракеты. Между ней и свободой теперь был лишь Кирн. Фрэнка от него отделяли всего несколько десятков метров.

Прижав приклад к левому плечу, Кирн выпустил короткую очередь в лицо крылатому врагу. От носа самолета к хвосту тотчас полетел сноп искр.

— Отойди, — прошептала Аликс, глядя на Кирна. — Нет, останься стоять. Нет-нет, уйди с дороги. Умри прямо там.

Она никак не могла решить, чего ей хочется.

Фрэнк прихрамывая бросился к нему по мокрой траве. Кирн не сдвинулся с места, и брюхо самолета, еще не успевшего оторвать от земли хвост, надвигалось прямо на него. Тупой нос и двигатель проплыли у него над головой, и Кирн, на всякий случай присев, чтобы его не задело крылом, дал по двигателю и внутренней поверхности крыла очередь. Как только брюхо самолета проехало над ним, он выпрямился во весь рост, готовый снова открыть огонь. Увы, Кирн не заметил короткого хвостового крыла. Мгновение, и оно задело ему плечо и сбило с ног. Потеряв равновесие, он выпустил из рук автомат и кубарем выкатился по мокрой траве из-под хвоста самолета.

Крылатая машина, взревев мотором, оторвала хвост от земли. Схватив автомат Кирна, Фрэнк приставил его к плечу и выпустил ей вдогонку длинную очередь. В следующую секунду двигатель правого крыла расцвел огненным цветком. На глазах у Бринка один его лепесток превратился в длинный драконий язык, который тотчас устремился к хвостовому оперению. Самолет дал крен влево, однако тотчас выровнялся и взмыл над верхушками деревьев на дальнем конце поля. На какой-то миг горящий двигатель казался десятком падающих звезд, которые, однако, быстро погасли. Самолет не взорвался мелкими осколками и не рухнул на землю, словно подстреленная птица. Нет, он упорно продолжал набирать высоту, и вскоре от него осталась лишь тусклая голубая точка — сопло, из которого наружу вырывалось отработанное топливо, но затем исчезла и она.

Рокот мотора звучал еще какое-то время после того, как сам самолет скрылся из вида, а когда стих и он, наступила такая мертвая тишина, какой Аликс не слышала ни разу в жизни. На несколько секунд ее нарушил выстрел, затем еще один и еще, затем вновь стало тихо.

Аликс прислушалась к своему сердцу и спросила отца, был ли на этом самолете дьявол. Нет, прозвучало в ответ. Внезапно ей послышался вблизи какой-то шорох, и она обернулась.

Из темноты, метрах в тридцати от нее, на освещенное лунным светом поле, хромая, вышел Джунипер.

Кирн лежал на влажной траве. Над его головой на лунный диск наползали тучи. Левый глаз упорно отказывался открываться.

Он лежал и думал об Алоизе и Бруннере, Мише и Бёзе, Штекере и Муффе, и о других, чьи имена он уже успел забыть. Обо всех тех, кого он оставил в России, но так и не нашел здесь, во Франции. Может, ему стоит прошептать имя Хилли, но, глядя на луну единственным зрячим глазом, он почему-то не мог отогнать от себя воспоминание о том, что каска Муффе была ему мала.