Валерий Михайлов - Комедианты

– Очередная история про инопланетян?

– Да при чём здесь инопланетяне! Вечно ты не дослушаешь и начинаешь городить… – Корова от души выматерилась и продолжила: – Неизвестно, что это была за фигня. Да и не в ней дело. Толчком к этому может быть всё что угодно. Пошёл Юрий Тимофеевич пешком. А вокруг трава, небо, звёзды. Дрянь какая-то в траве орёт. Красота. И всё это настоящее, живое, говорящее на языке жизни, только он никогда раньше его не слышал. А тут словно пробки из ушей вытащили. Идёт Юрий Тимофеевич, матерится, плачет от счастья. Когда эйфория закончилась, уже дома, на следующий день, задумался Юрий Тимофеевич. С одной стороны, он был готов поклясться, что всё, что он пережил, было на самом деле, с другой, его комсомольско-атеистическое воспитание не позволяло принять что-либо, отдающее мистицизмом и не имеющее рационального объяснения. Вернее, рациональное объяснение было, но только одно: тише мыши – едет крыша. Записываться в дураки ему совсем не хотелось. Решил он ничего никому не говорить, да разве такое утаишь. Заметили люди, что что-то с ним не так, начали перешёптываться. Тут ещё его любимая корова заболела. Ветеринар так ему и сказал: режь, пока не поздно. А у него рука не поднимается. Что делать? Подошёл он тогда к корове, взял её морду в руки. Стоит рядом с ней. Гладит по голове и плачет. И тут словно кто шепнул ему, что надо делать. Пошёл он в степь, насобирал каких-то травок, заварил… Отпоил корову. Буквально через месяц сынишка его сломал руку. И так неудачно сломал. До больницы хрен знает сколько. И снова как кто-то шепнул ему, что в больнице будет только хуже. Сделал он всё как надо, и через месяц сын был точно как новый. Поехал он тогда за тридевять земель к попу, туда, где его никто не знает. Тот, естественно, начал про Библию твердить. Понял Юрий Тимофеевич, что никто на его вопросы ответа не даст, что надо всё самому. По крупицам, у каждого дерева, у каждой травинки выпытывать. А там стоит только копнуть… Потом появились ученики, единомышленники. Хочешь, не хочешь, а понятийный аппарат создавать надо.

– А Сторож?

– Сторож… – корова хитро улыбнулась, – Сторож – это Сторож. Ещё тот конь, надо сказать. Его просто так, голыми руками… Ну да не о нём разговор.

Корова махнула хвостом, и мы очутились в тёмной, набитой до отказа всякой всячиной комнате. В нос ударили запахи пыли и затхлости. Окна здесь были закрыты в несколько слоёв поклеенными друг на друга газетами. Вентиляционные отверстия были либо наглухо забиты, либо вообще отсутствовали. Чего здесь только не было! Посуда, мебель, ковры, книги, газеты, одежда, еда, напитки… Все мыслимые и немыслимые предметы были свалены в одну кучу и густо сдобрены пылью и паутиной. Еда давно уже была испорченной, масло или вино (теперь уже невозможно было понять), придавленное каким-то сейфом, растеклось по комнате. Вещи тоже давно уже были ни на что не годными. Даже на помойку такое стыдно было бы выкидывать.

– Только не вздумай чихать. Поднимешь пыль, и… – прошептала корова.

– Ну и свинарник!

– Это ты.

– Что?

– Это ты изнутри. Твоя личность или то, что ты привык считать собой.

– Хочешь сказать, что я не более чем куча старого дерьма?!

– Очень немногим людям дано это понять. И даже среди них только единицы способны на то, чтобы сделать генеральную уборку.

– Такие как Сторож?

– Сторож давно уже развалил свою комнату и вышел на свежий воздух. Он теперь под открытым небом, и весь Мир стал его домом.

– Так он на той стороне?

– Не болтай глупости. Знаешь, иногда я жалею, что вообще связалась с тобой. Временами ты полный идиот. А когда ты не идиот, ты кретин.

Странно, но я совсем на неё не обиделся. В глубине души я был с ней даже согласен.

– Помнишь, что тебе сказал сторож? Только не глупи. Ещё одна глупость, и я пошлю тебя к ёбаной матери.

– А он понял?

– Почти. Он в шаге от полного понимания, и он волен в любой момент сделать этот последний шаг.

– Так какого хрена он медлит?

– Из-за таких тупых ублюдков, как ты. Полное понимание похоже на смерть, хотя это принципиально иное явление. Он же остался в шаге от финишной или, если говорить точнее, от стартовой черты, чтобы хоть кому-нибудь показать дорогу. Судьба подарила тебе величайший шанс: свела тебя с человеком понимания, но ты даже не соизволил прочистить уши. Ты был слепоглухонемым.

– Ещё один человек, которого я разочаровал…

– Его невозможно ни разочаровать, ни очаровать. Он как солнце: светит для всех и ни для кого. Если бы не эта дурацкая затея с вратами… Твоя проблема… каждый человек на своём пути тысячи раз упускает шанс. Это как в детстве, в песочнице. Удача, как песок, убегает сквозь пальцы, и в конечном счёте в руке остаётся одно лишь кошачье дерьмо. Ну да на трепню у тебя больше нет времени. Смотри.