Дэвид Балдаччи: Невиновен (в сокращении)

Принц откашлялся:

— Вы уверены, что сможете это сделать?

Русский кивнул, не сразу, но твердо.

— Мне говорили, что бесполезно даже пытаться, — сказал принц.

— Самая крепкая цепь рвется, если есть одно слабое звено. — Это заговорил палестинец. Явно в этой паре он вожак.

— И что же это за слабое звено?

— Один человек внедрен в окружение того, кто вам нужен. Это наш человек. Это — факт.

— Но даже если так, доступ к оружию?

— Работа этого человека предполагает доступ к необходимому оружию.

— Но выходит, этот человек готов идти на смерть.

Палестинец кивнул:

— Это будет встречено с пониманием.

— Западные люди этого не делают.

— Я не говорил, что это западный человек.

— Внедренный агент?

— Десятки лет в разработке.

Принц откинулся в кресле. Он явно заинтересовался.

— План готов. Но для его осуществления потребуются значительные средства. В основном на то, что будет потом.

Принц посмотрел в окно. Окна в этом самолете были огромные — ему нравились виды, открывавшиеся с высоты.

Прямо в лоб ему ударила пуля. Кровь, мозг, ошметки костей разлетелись по некогда элегантному салону.

Русский вскочил, но он был без оружия — оружие отобрали у дверей. Палестинец остался сидеть, парализованный страхом.

Охранники начали действовать. Один прицелился в разбитое вдребезги окно самолета. Двое других, на земле, вскинули пистолеты и стали палить туда, откуда раздался роковой выстрел.

Вокруг Роби ложились пули. Он открыл ответный огонь. Первый охранник упал, получив пулю в голову, второй — в сердце.

Роби пять раз выстрелил в дверь самолета, уничтожая открывающий ее механизм. Потом высадил пулями окно кабины пилота и вместе с ним панель управления.

Теперь самое трудное: уйти.

Как канатоходец, он прошел по балке до дальней стены ангара, распахнул окно, прикрутил трос к кольцу и на тросе скользнул вниз. Как только ноги коснулись асфальта, он побежал к востоку от ангара. Вскарабкался на ограду, спрыгнул с другой стороны. За спиной раздавались выстрелы.

Вот и машина. Он швырнул снаряжение на заднее сиденье, запрыгнул внутрь, и, не успел закрыть дверцу, как машина рванула. Роби не смотрел на водителя, а водитель не смотрел на него. Через пятнадцать минут машина остановилась у порта. Роби вышел, открыл багажник, вытащил сумку с одеждой и всем необходимым, включая документы и деньги в местной валюте. Он сел не на скоростной паром в Испанию через Гибралтар, а на паром-тихоход Танжер — Барселона. Никому и в голову не придет, что киллер, убегая, воспользуется судном, которое идет до порта назначения больше суток. Будут проверять аэропорты, скоростные паромы, автомагистрали, железнодорожные вокзалы, но не пыхтящее старое корыто.

В ангаре у Роби было прослушивающее устройство, которое позволило ему услышать разговор в самолете. Доступ к оружию. Десятки лет в разработке. Значительные средства на то, что будет потом. Это надо распутать. Впрочем, это уже не его дело. Он напишет об этом в рапорте, и этим займутся другие.

Операция прошла гладко. Как только принц вышел из своего джипа, Роби взял его на прицел. Потом решил дождаться, чтобы принц с охраной оказались в самолете. Он выпустил принца из вида примерно на полминуты, когда тот только вошел в самолет, но как только сел за стол, нацелился вновь.

Роби целил Талалу в голову, хотя попасть в голову сложнее, потому что, когда принц однажды наклонился, он увидел под его восточными одеждами ремешки. На принце был защитный панцирь.

Трое суток Роби поджидал свою жертву, мочась в специальную емкость и питаясь протеиновым концентратом. Теперь принц мертв, и его планы умерли вместе с ним.

И как только паром, покачиваясь, неспешно поплыл по спокойным водам Средиземного моря, Уилл Роби закрыл глаза и заснул.

Это задание было совсем другим. Близко к дому. Так близко, что, можно сказать, дома: прямо здесь, в Вашингтоне, округ Колумбия.

После смерти Халида бен Талала прошло почти три месяца. За это время Роби никого не убил; необычно долгий период бездействия, но он был не в претензии. Он совершал прогулки, читал книги, ходил по ресторанам. Словом, жил нормальной жизнью.

Но вот появилась флешка, и нормальная жизнь кончилась. Роби вновь стал под ружье. Это задание он получил два дня назад. Времени на подготовку немного, но флешка утверждала, что задание срочное. Флешка диктовала, Роби выполнял.

Он сидел в кресле в своей гостиной, в руке — чашка кофе. Было раннее утро, но он не спал. Чем ближе каждое следующее задание, тем труднее ему заснуть. Так было всегда — не столько от нервозности, сколько от желания как можно лучше подготовиться.