Дэвид Балдаччи - Невиновен (в сокращении)

— А как поступили бы вы?

— Работал бы над обоими делами параллельно. Не объединяя их, пока не будет весомых доказательств того, что они связаны.

— Что ж, пожалуй, это разумно.

Роби посмотрел на часы:

— Я хочу поспать хоть несколько часов.

— Вам есть где спать? Если нет, добро пожаловать ко мне.

— Есть. А если уже нет, то попрошусь к вам. Спасибо.

Он пошел к своей машине. Пора наведаться к Джули.

Роби открыл дверь и отключил сигнализацию.

— Джули?

С пистолетом в руке он двинулся по коридору.

— Джули?

Осмотрев три комнаты, он добрался до ее спальни. Открыл дверь. Она спала. Роби закрыл дверь и прошел по коридору в свою комнату.

Зазвонил его мобильный. Это Синий.

— Лео Брум — федеральный служащий. Работает в отделе по связям с общественностью министерства сельского хозяйства.

— Сельского хозяйства? Вы шутите! — воскликнул Роби.

— Нет, не шучу. Я сейчас отправляю вам имейл с его досье. Почитайте. Может быть, найдете что-нибудь.

— Что-нибудь там должно быть, — сказал Роби.

— Так найдите. — Синий закончил разговор.

Раздалось характерное жужжание, и в почтовый ящик Роби пришло описание профессиональной жизни Лео Брума. Он стал внимательно читать документ.

— Ну и что? — сказал он, не глядя на нее. Джули, в пижаме, заспанная, вошла в комнату.

— Вы что-нибудь выяснили?

— Кажется, бомбу заложили, чтобы убить меня, а не тебя.

— Это утешает.

— Лео Брум работал в министерстве сельского хозяйства. А также служил в армии. Война в Персидском заливе.

— И что?

— Помнишь, убили женщину с ребенком? Ее бывшего мужа тоже убили, а он был военным. Возможно, они с Брумом были знакомы.

— Если и были, что такого они знали, что их убили? И как это связано с убийством моих родителей?

— Не знаю. Я пока отрабатываю разные версии.

— А тот, кто взорвал автобус, почему хотел вас убить?

— Я не могу говорить об этом.

Она сказала:

— Могло так быть, что этот мистер Уинд рассказал что-то Брумам, а те — моим родителям?

— Могло. Это моя самая перспективная версия.

— Я тоже хочу ее отрабатывать.

— Ты это делаешь. Ты очень помогла мне.

Она еще постояла, помолчала, потом спросила:

— Как вы думаете, что они сделали с телами моих родителей?

— Вероятно, спрятали так, чтобы никто не нашел, — сказал Роби. — Вспоминай их такими, какими знала. Не думай, где они сейчас, ладно? Не додумаешься ни до чего хорошего.

— Легко сказать.

— Да, конечно, но, по-моему, все же нужно это сказать.

Роби ждал, что она сейчас заплачет. Дети в таких случаях плачут, так, по крайней мере, считается. Сам он, когда был ребенком, не плакал. Но его детство нормальным не назовешь.

Но Джули не заплакала. Даже не всхлипнула. Она холодно и спокойно смотрела на него.

— Я убью того, кто это сделал.

— Убить не так просто, как кажется.

— Поможете мне? Я знаю, вы можете.

Он, помолчав, негромко сказал:

— Джули, это не игра. Ты хочешь их убить. Ладно, я это понимаю. Но ты не сможешь, когда дойдет до дела. И не забывай одну вещь.

— Какую? — спросила она сдавленным голосом.

— Они тоже хотят тебя убить. И как только им представится такая возможность, они не будут колебаться ни секунды.

В два часа ночи, проспав ровно один час, Роби открыл глаза. На цыпочках пройдя в гостиную, приник к телескопу. В глазке появилась Энни Ламберт. Она вышла из своей спальни, прошла на кухню — в черных колготках и в голубой футболке.

Она раскрыла книгу, поставила перед собой баночку йогурта и села читать. Не только у него бессонница.

Он нашел ее визитную карточку и набрал номер мобильного.

— Это Уилл. — В телескоп он увидел, как она выпрямилась. — Не спится что-то. Надеюсь, я вас не разбудил.

— Я не спала. Сижу ем йогурт.

— Вы знаете, с крыши нашего дома открывается отличный вид. Вы там бывали?

— Я думала, туда нельзя. Разве там не закрыто?

— С замками нет проблем, если к ним есть ключи. Как насчет того, чтобы встретиться на лестнице через десять минут?

— Как? Вы серьезно?

— Я не звоню в два часа ночи, чтобы просто пошутить.

— Договорились.

Она нажала отбой, и Роби улыбнулся, глядя, как она вскочила и побежала по коридору — видимо, переодеваться.

Через девять минут он стоял у двери на лестницу. Она надела юбку до колен и блузку. Он повел ее вверх. Когда они подошли к запертой двери на крышу, он достал свои отмычки, и дверь открылась.

— Это ведь не ключ, — сказала она, восхищаясь его ловкостью. — Это ведь отмычка.