Дэвид Балдаччи - Невиновен (в сокращении)

Роби заметил, что журналисты обходят этих троих стороной. Интересно, пришло ли в голову хоть одному журналисту, что бомжи в ту ночь вполне могли что-то увидеть. А ФБР, интересно, не пыталось их допросить?

Роби перешагнул заграждение, и его тут же окружили журналисты. Отводя от лица микрофоны, он двинулся к бездомным.

— Хотите есть? — спросил он.

«Зефирчик» кивнул: «Всегда хочу».

По крайней мере, он меня понимает, подумал Роби и оглядел двух теток. Одна была невысокая, толстая, грязная от жизни на улице. Ей с равным успехом могло быть и двадцать, и пятьдесят — под слоями грима это было непонятно. На вторую бездомную жизнь еще не наложила неизгладимого отпечатка. В глазах у нее светился ум, но страха было больше.

— Принести вам поесть? — обратился к ней Роби. Она покачала головой и Роби понял, что она боится. Он вытащил жетон и показал ей. — Я федеральный агент.

Женщина с явным облегчением шагнула к нему. «Зефирчик» перестал ухмыляться, коротышка как стояла, так и осталась стоять. Люди, недавно оказавшиеся на улице, доверяют властям и уважают их. А закоренелые бомжи — уже нет.

— Вон там есть кафе, я хочу вам принести оттуда еды. И ей тоже, — добавил Роби, указывая на коротышку. — Подождете меня здесь?

— Да, — сказал «Зефирчик».

— А вы не составите мне компанию? — обратился он ко второй женщине.

— Мне что-нибудь угрожает? — спросила она.

— Нет, вовсе нет. Скажите, были вы здесь в ту ночь, когда взорвался автобус?

— Мы все были здесь, — ответила она. — Но после этого мы ушли.

Роби посмотрел ей в лицо.

— Как вас зовут?

— Дайана Джордисон.

Роби повел Джордисон в кафе, усадил за столик у стены и вручил меню из пачки на соседнем столе.

— Заказывайте что хотите, — сказал он и пошел к прилавку, где попросил дать ему еды навынос и перечислил какой. Пока его заказ готовили, он вернулся за столик к Джордисон. К ним подошла молоденькая официантка.

— Кофе, — сказал Роби и посмотрел на Джордисон.

Она вспыхнула, смутилась. Роби подумал: как давно, должно быть, она не заказывала себе ничего в ресторане. Он сам показал на строчку в меню.

— Американский завтрак включает все: яичницу, тосты, ветчину, гритс, кофе, сок.

Джордисон только слабо кивнула, а Роби сделал заказ. Потом, когда официантка, приняв заказ, ушла, сказал:

— Я сейчас отнесу еду тем двоим, а потом вернусь к вам.

Джордисон кивнула, но глаз на него не подняла.

Когда Роби вернулся к «Зефирчику» и коротышке, вокруг них уже ходил кругами один журналист. Он посмотрел на Роби, на пакеты с едой и стаканы с кофе у него в руках.

— Играете в доброго самаритянина?

— Доллар налогоплательщика в действии, — ответил Роби.

Роби протянул один пакет «Зефирчику», другой — тетке. Та вцепилась в еду и кофе, схватила пакет и исчезла из вида. Роби ей не препятствовал, потому что явно она ничего не смогла бы рассказать.

«Зефирчика» он взял за плечо и отвел подальше от репортера.

— Расскажите, что вы видели в ночь взрыва?

«Зефирчик» откусил от сэндвича.

— Бум, — сказал он. — Огонь. Страшный ужас.

— А если подробнее? — тихо спросил Роби. — Видели вы кого-нибудь рядом с автобусом? Может быть, кто-нибудь вышел? Или вошел?

Бомж только чавкал в ответ.

— Бум, — повторил он. — И сгорел.

Роби решил, что бомж просто сумасшедший и, оставив его в покое, вернулся в кафе. Джордисон не торопясь ела. Роби сел за столик.

— Как долго вы жили не на улице?

— Долго, — ответила она. — У меня был дом, была работа и даже муж.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже. Просто удивительно, как быстро все это полетело в тартарары. И не стало ни дома, ни работы, ни мужа. Ничего, кроме счетов, которые я не в силах оплатить. Я закончила колледж. Много работала. Ну да, американская мечта.

— Сурово. Где вы работали?

— Административная поддержка одной строительной компании. Меня уволили одной из первых, хотя я проработала там двадцать лет.

Роби испугался, что сейчас она заплачет, но она сделала глоток кофе и сказала:

— Что вы хотели узнать?

— Хотел спросить о ночи, когда взорвался автобус.

Несколько мгновений она молчала, вспоминая.

— Я видела, как автобус ехал по улице и вдруг остановился. Помню, я еще удивилась.

— А вы были с какой стороны автобуса? Там, где двери, или нет?

— Дверь была с другой стороны.

— Ладно, продолжайте.

— Ну, и он взорвался. Это было ужасно.

— Вы видели что-нибудь такое, что могло бы послужить причиной взрыва?