Стивен Кинг - Возрождение

Красавица-оклахомочка запротестовала, но ее друзья и слышать ни о чем не хотели. Они подтолкнули ее вперед, и она поднялась по ступенькам с левой стороны помоста, сверкая загорелыми ногами под бахромчатым подолом короткой джинсовой юбки. На девушке, длинноволосой блондинке, была зеленая блузка с глухим воротом, но игриво приоткрывавшая живот. Несколько мужчин присвистнули.

— У каждой красивой девушки есть свой положительный заряд! – сообщил Джейкобс толпе, сдернув с головы цилиндр. Я увидел, как Джейкобс его стиснул. На миг я ощутил себя так, как не чувствовал с того самого дня на Скайтопе: руки покрылись гусиной кожей, волосы на затылке встали дыбом, воздух в легких, казалось, загустел. А потом поднос рядом с камерой вспыхнул так, как никакому магниевому порошку и не снилось, и брезентовый задник ослепительно засиял синим. Лицо девушки в вечернем платье утонуло в этом сиянии. Когда блеск померк, я увидел (или мне показалось), что ее сменила деревенская бабища пятидесяти с чем-то лет, которая часов девять назад вытурила меня из гостиницы. Но вскоре вернулась девушка в бальном платье.

Толпа приняла трюк на ура, да и я тоже… но меня он не слишком удивил: очередной фокус-покус преподобного Джейкобса, вот и все. Не удивило меня и то, что когда Джейкобс приобнял девушку и развернул ее к нам, мне показалось, что это шестнадцатилетняя Астрид Содерберг со своей вечной боязнью залететь. Астрид, которая иногда выдыхала мне в рот дым своих «Вирджиния Слимз», вызывая у меня дикий стояк.

Но передо мной уже снова стояла красавица-оклахомочка, только что с фермы и в поисках веселья.

Помощник Джейкобса, прыщавый пацан с паршивой прической, вынес на помост деревянный стул. Поставив его перед камерой, мальчишка принялся нарочито стряхивать пыль со старомодного сюртука босса.

— Присаживайтесь, милочка, — сказал Джейкобс, подводя девушку к стулу. – Скоро вы затрепещете от восторга.

Он пошевелил бровями, а его юный помощник изобразил электрическую дрожь. Зрители засмеялись. Глаза Джейкобса остановились на мне (я теперь стоял в первом ряду), двинулись дальше, потом вернулись. Помедлив секунду, он снова отвел взгляд.

— А больно не будет? – спросила девушка, и теперь я увидел, что она совсем не похожа на Астрид. Да и с чего бы? Она намного младше моей первой подруги… и где бы сейчас ни была Астрид, ее фамилия скорее всего уже не Содерберг.

— Ни капельки, — заверил ее Джейкобс. – И в отличие от всех последующих дам, которые выйдут на эту сцену, ваш портрет…

Джейкобс вновь повернулся к толпе, устремив взгляд прямо на меня.

— …я сделаю совершенно бесплатно.

Не переставая болтать, Джейкобс усадил девушку на стул, но, казалось, что-то выбило его из колеи, и он потерял нить разговора. Он все время поглядывал на меня, пока его помощник завязывал девушке глаза шелковой повязкой. Публика не замечала его рассеянности: ведь хорошенькую девчонку вот-вот сфотографируют у ног гигантской красавицы – да еще с завязанными глазами! – и все это очень интересно. Не меньший интерес вызывали голые ноги девушки и глубокое декольте великанши.

— Кому нужна… — начала девушка, и Джейкобс тут же подсунул ей микрофон, чтобы вопрос услышали все зрители. — …моя фотография с повязкой на глазах?

— Зато все остальное у тебя на виду, золотце! – крикнул кто-то, и публика добродушно заулюлюкала. Красотка на стуле сдвинула коленки, но улыбаться не перестала. Мол, я девушка не промах.

— Дорогая моя, тебя ждет сюрприз, — сказал Джейкобс и повернулся к толпе:

— Электричество! Хотя мы все так к нему привыкли, это величайшее чудо природы, по сравнению с которым пирамида Хеопса – всего лишь жалкий муравейник! Оно лежит в основе современной цивилизации! Некоторые считают, будто понимают его, дамы и господа, но никто не понимает тайного электричества, той силы, которая объединяет вселенную в единое гармоничное целое. Понимаю ли его я? Нет. Не совсем. Но я знаю, что оно может разрушать, исцелять и творить волшебную красоту! Как вас зовут, мисс?

— Кэти Морс.

— Кэти, есть старая присказка, что красота — в глазах смотрящего. Мы с вами и со всеми здесь присутствующими сегодня убедимся в правдивости этой присказки, и когда вы отсюда уйдете, вы унесете с собой портрет, который будете потом показывать внукам. А они – своим внукам! И если эти ваши еще не рожденные потомки не будут восторгаться им, то не быть мне Дэном Джейкобсом.

«Ты и так не Дэн», — подумал я.