Стивен Кинг - Возрождение

Ресторанщики из Касл-Рока колдовали над четырьмя грилями, раздавая гамбургеры и хот-доги. От обилия салатов и десертов голова шла кругом. Из стальных кегов разливали пиво, из деревянных — вино. Когда я набивал брюхо очередной беконовой калорийной бомбой, ко мне подошел один из продавцов Терри — веселый, пьяный и болтливый. Он сказал, что Терри, кроме прочего, владеет «Сплэш-сити» во Фрайбурге и гоночным треком «Литтлтон» в Нью-Гэмпшире.

— Трек не приносит и цента, — сказал продавец, — но ты же знаешь Терри — он от скорости без ума.

Я вспомнил, как они с отцом трудились в гараже над разными вариациями «Дорожной ракеты» — оба в промасленных футболках и обвисших комбинезонах — и внезапно осознал, что мой братец, эта деревенщина, неплохо поднялся. Возможно, даже разбогател.

Всякий раз, когда Дон с Карой-Линн оказывались рядом, малышка тянула ко мне ручонки. Кончилось тем, что большую часть вечера я протаскал ее на руках, и она в конце концов уснула у меня на плече. Ее отец заметил это и избавил меня от ноши.

— С ума сойти, — сказал он, укладывая девочку на одеяло в тени самого большого из деревьев на заднем дворе. — Она ни с кем так себя не ведет.

Я ответил, что польщен, и поцеловал малютку в покрасневшую от режущихся зубов щеку.

В тот день много говорили о старых временах — байки из тех, что сказочно интересны для участников описываемых событий и чрезвычайно скучны для всех остальных. Ничего из алкоголя я не пил, так что когда все собрались в амбар «Эврика», что находился в четырех милях оттуда, я оказался одним из водителей. Передачи монструозного пикапа, принадлежащего топливной компании, я переключал с трудом — последний раз я водил механику лет тридцать назад, — и мои нетрезвые пассажиры (дюжина, если считать семерых или около того в кузове) всякий раз принимались хохотать, когда я ошибался и машина начинала дергаться. Просто чудо, что никто из них не выпал на дорогу.

Сотрудники сервис-службы оказались там раньше нас, так что к нашему приезду вокруг столь памятного мне танцпола уже стояли столы. Я просто стоял и смотрел на их гладкую деревянную поверхность, пока Кон не встряхнул меня за плечо.

— Что, братик, воспоминания накатили?

Я вспоминал о том, как впервые поднялся на сцену — напуганный до смерти, вонь из подмышек стояла чуть ли не под потолком. И о том, как мама с папой вальсировали под «Кто остановит дождь».

— Даже не представляешь, какие, — ответил я.

— Кажется, представляю, — сказал он и обнял меня. И снова прошептал на ухо:

— Кажется, представляю.

К полудню за столомв доме собралось человек семьдесят; к семи часам в амбар «Эврика» набилось вдвое больше. Вот где пригодились бы волшебные кондиционеры Чарли Джейкобса вместо вяло вращавшихся под потолком вентиляторов. Я прихватил фирменный харлоуский десерт — лаймовое желе с застывшими в нем кусочками консервированных фруктов — и вышел на улицу. Ковыряя желе ложечкой, завернул за угол и оказался у пожарной лестницы, под которой впервые поцеловал Астрид Содерберг. Я вспомнил, как мех капюшона обрамлял идеальный овал ее лица. Вспомнил вкус ее клубничной помады.

«Тебе понравилось?» — спросил я. А она ответила: «Повтори, тогда решу».

— Привет, салага. — Раздавшийся сзади голос заставил меня подпрыгнуть. — Хочешь сегодня вечером поиграть на гитаре?

Я не сразу узнал его. Тощий, длинноволосый юнец, когда-то принявший меня ритм-гитаристом в «Хромовые розы», обзавелся лысиной, обрамленной седыми прядями, и брюшком, нависавшим над тугим поясом брюк. Я уставился на него, держа в одной руке бумажный стаканчик с тающим желе.

— Норм? Норм Ирвинг?

Он широко улыбнулся, продемонстрировав золотой зуб в глубине рта. Я уронил желе и обнял его. Засмеявшись, он тоже обхватил меня руками. Мы сказали друг другу, что прекрасно выглядим. Мы сказали друг другу «Сколько лет, сколько зим!». И, конечно, повспоминали прошлое. Норм рассказал, что сделал ребенка Хэтти Грир и женился на ней. Брак продержался лишь несколько лет, но, после нескольких желчных послеразводных лет, они решили не поминать старое и остаться друзьями. Их дочери Дениз было под сорок, и она владела парикмахерской в Вестбруке.

— В полной собственности, выплатила банку все подчистую. У меня двое мальчишек от второй жены, но скажу тебе по секрету, Дениз — моя любимица. У Хэтти тоже сын от второго мужа. — Он наклонился ко мне с мрачной ухмылкой. — Из тюрьмы не вылезает. Парень не стоит даже пули, которая бы потребовалась, чтобы отправить его в пекло.