Джеймс Эллиот - Холодное, холодное сердце

— Если это повторится, запиши номер.

— Ах, шеф, а я об этом и не подумала. — Хаузер улыбнулась, подмигнула и вышла с прощальным жестом.

Дэвидсон наблюдал, как она вернулась к своему столу, схватила наплечную сумку и направилась к лифту. Она поступила к нему на работу два года назад, приехав из Нью-Йорка. Ее анкетные данные не слишком впечатляли: два года в Нью-Йоркском университете, какие-то журналистские курсы; в тридцать один год она не имела никакого практического опыта и была чуть-чуть старовата, чтобы начинать заново. Но интуиция подсказала ему дать ей возможность испытать свои силы. И интуиция не подвела.

У нее был прирожденный дар репортера, она каким-то нюхом чуяла, где искать интересный материал. Умела верно истолковывать то, что видела, и использовать любую зацепку. Она любила работу, никогда не выходила за пределы разумного и писала гораздо лучше, чем большинство ее коллег. К тому же она привлекала внимание мужчин, потому что была очень недурна собой: фигура модельерши, рекламирующей купальные костюмы, и лицо под стать фигуре.

На первый год он назначил ее судебным репортером и только потом узнал то, чего она не указала в своих анкетных данных. Она служила десять лет в нью-йоркской полиции. Спросив, почему она умолчала об этом, он услышал: «Но ведь то было когда-то, а теперь другое». В то время ему позарез был нужен репортер, который вел бы отдел уголовной хроники. Она отказалась от этой должности, считая ее понижением. Он объяснил, что в ее случае это совсем не понижение. Она нехотя согласилась.

Через несколько месяцев, во время застольной беседы со старым другом, заместителем начальника вашингтонской полиции, Дэвидсон узнал подробности о ее службе в полиции. Когда Хаузер начала вести отдел уголовной хроники, местные полицейские, удивленные тем, как много она знает об их работе, проверили ее.

В двадцать один год Хаузер закончила полицейскую академию и немедленно вызвалась работать тайным агентом по борьбе с наркотиками. Работа эта, очень рискованная, открывала прямой путь к должности детектива. Через восемнадцать месяцев, получив две благодарности по приказу и боевой крест за участие в перестрелке, Хаузер была награждена вожделенным золотым значком детектива и назначена в отдел по расследованию убийств, в семнадцатый полицейский участок Манхэттена.

Через восемь лет, придя на помощь своему напарнику, она получила пулевое ранение, удостоилась Почетной медали, высшей награды в полиции, и заслужила уважение своих нью-йоркских коллег. Три месяца спустя она вышла в отставку, но когда Дэвидсон попробовал заговорить с ней на эту тему, категорически отказалась объяснить причину.

Местные полицейские, услышав о том, как она проявила себя в Нью-Йорке, исполнились к ней доверия и считали своей. Она никогда никого не подводила, никогда не выдавала источников полученной информации, но была способна сыграть злую шутку с теми, кто ей лгал или пытался использовать ее в своих интересах.

Ее сообщение о том, что в университетском кампусе обнаружен труп, опубликованное этим утром на первой полосе, было подкреплено фактами, которые не смогла привести ни одна другая газета. Дэвидсон предоставлял ей свободу действий; игра стоила свеч, потому что Хаузер давала ему первоклассные материалы. Он задумался над ее словами о том, что кто-то тайно проник в ее квартиру и преследовал ее этим утром. Он знал, что Хаузер не склонна к преувеличениям и никогда не дает чрезмерной воли воображению. Но решил, что не стоит об этом беспокоиться. Если кто-нибудь из его репортеров и умеет выкручиваться из самых трудных ситуаций, то это прежде всего Джули Хаузер.

В 16.15 на дороге «Ай-66» только-только начинался час пик. Выехав на Южную трассу 29, Хаузер прикинула, что ей остается девяносто минут езды до Шарлоттсвиля. Она напевала, отбивая такт пальцами по рулю под песню «Томми Джеймс-н-зе-Шонделлс». Взглянув в зеркало заднего обозрения, она включила третью передачу и перестроилась влево, чтобы обогнать грузовик.

Через четыре машины от нее ехал все тот же темно-голубой седан, который она заметила еще утром. Она не стала менять ряд, а внимательно присмотрелась к седану, в котором по-прежнему сидели двое. Переднего номера у него не было. Прежде чем она вернулась в свой ряд, седан выдвинулся на левую полосу. Или у них нет никакого опыта в слежке, или же... Нет, нет. Не может быть, чтобы они были так некомпетентны. Они хотят показать ей, что они ее преследуют. Их цель — испугать ее.