Майкл Коннелли - Черный лед

— Официальная командировка, — отозвался Босх. — У меня назначена встреча на площади Хустисия.

— Вы знаете, как доехать?

Босх взял с сиденья карту и показал офицеру. Тот кивнул и бросил взгляд на розовый бланк квитанции.

— Вы не вооружены? — спросил он, читая бумагу. — Оставили свой сорок четвертый в полиции, верно?

— Да. Так там и написано.

Пограничник улыбнулся, но Босху показалось, что в его глазах промелькнуло недоверие. Тем не менее офицер разрешил ему проехать.

Сразу после КПП «каприс» Босха оказался среди множества автомобилей, двигавшихся по широкой асфальтированной дороге, не имеющей никаких следов разметки. Кое-где машины шли в пять рядов, кое-где — в четыре или в шесть. Перестраивались они совершенно незаметно; во всяком случае, Босх ни разу не слышал раздраженных гудков, хотя автомобили ехали довольно быстро. Так Гарри преодолел примерно полторы мили, прежде чем красный сигнал светофора остановил поток машин. Тут он сверился со своими картами.

Судя по всему, Босх находился на Кальсадо-Лопес-Матеос; она должна была привести его к зданию суда, расположенному в южной части города. Вспыхнул зеленый свет, и машины, задержавшиеся у перекрестка, снова двинулись. Босх огляделся, не забывая, впрочем, следить за тем, как перестраивались соседи. По обеим сторонам бульвара стояли магазины и промышленные конторы. Их фасады, некогда окрашенные в приятные глазу пастельные тона, потемнели от выхлопных газов, и Гарри ощутил подавленность. Машины текли мимо домов, словно железная река, зажатая чрезмерно близкими берегами, и однообразие этого механического потока не нарушало даже появление нескольких ярко раскрашенных школьных автобусов.

Бульвар, резко свернув на юг, привел к круглой площади. В центре ее стоял бронзовый памятник: человек верхом на вздыбившемся скакуне. Под памятником Гарри заметил людей в широкополых соломенных шляпах и широких холщовых штанах. Они бесцельно слонялись вокруг или стояли, прислонившись к гранитному постаменту и устремив равнодушный взгляд на поток машин, обтекавший памятнике обеих сторон. Босх догадался, что это поденные рабочие, ожидающие работодателей, а сверившись с картой, выяснил, что находится на площади Бенито Хуареса.

Вскоре Гарри заметил три внушительных здания — на крыше каждого торчали антенны и тарелки спутникового телевидения. Указатель, поставленный у самой дороги, извещал, что это муниципалитет Мехикали.

Босх свернул на стоянку. Здесь не было ни разметки, ни будочки распорядителя, поэтому он, найдя свободное место, остановился. Сидя в машине и рассматривая комплекс муниципальных зданий, Босх никак не мог отделаться от ощущения, что он бежит, спасается от чего-то или от кого-то. Очевидно, гибель Портера потрясла Гарри больше, чем он предполагал, тем более что все произошло чуть ли не на его глазах. Сначала Гарри недоумевал, почему убийца не попытался заодно разделаться и с ним. Ему пришло в голову, что преступник предпочел не рисковать, погнавшись сразу за двумя зайцами. Несколько позже Гарри подумал, что Портера скорее всего заказали, а его, Босха, черед еще не настал, поэтому его не тронули. Если все действительно обстояло именно так, значит, приказы скорее всего поступали отсюда, из Мехикали.

Фасад каждого из трех зданий муниципалитета выходил на небольшую тенистую площадь. Это были современные строения, сложенные из розовато-коричневого песчаника. На третьем этаже одного из корпусов все окна были завешены газетами, чтобы в помещение не проникали лучи заходящего солнца. Из-за этого здание выглядело неряшливо. Над главным входом в этот корпус была укреплена хромированная надпись: «Судебная полиция штата Южная Калифорния». Взяв под мышку дело шестьдесят седьмого «Хуана», Босх выбрался из машины, тщательно запер дверцы и направился туда.

Пересекая треугольную площадь Юстиции, Гарри обратил внимание на несколько дюжин торговцев: они продавали закуски и сувениры кустарного производства. Однако, как правило, с лотков предлагалась именно еда. На ступенях полицейского участка Гарри пришлось отмахиваться от девочек-подростков, устремившихся к нему в надежде продать жевательную резинку и сплетенные из разноцветных нитей браслеты. Открывая дверь, он едва не столкнулся с женщиной, которая несла на плече поднос с пирожками.

В вестибюле Босх увидел четыре ряда пластмассовых кресел, повернутых к высокому деревянному барьеру. За ним стоял полицейский в форме. Почти все кресла были заняты, и посетители пристально наблюдали за копом, но того это ничуть не смущало. Он спокойно читал газету, а на носу его, несмотря на мягкий полумрак, красовались зеркальные солнечные очки.