Майкл Коннелли - Черный лед

Некоторое время они молча сидели за столом. Босх прихлебывал кофе, Агильо маленькими глотками пил горячий чай. Наконец Гарри спросил:

— А ты сам когда-нибудь видел Зорилло? Живьем, так сказать.

— Только издалека.

— А где? На корриде?

— Да, на Пласа де лос Торос. Эль-Папа часто посещает бои, чтобы понаблюдать за своими быками. У него есть постоянная зарезервированная ложа на теневой стороне арены, куда он приходит каждое воскресенье. Я же могу позволить себе место только на открытой трибуне, на солнечной стороне. С этого расстояния я видел его несколько раз.

— Он болеет за своих быков, верно?

— Как-как?

— Он приходит смотреть, как его быки побеждают, да? Быки, а не тореро?

— Нет. Он приходит смотреть, достойно ли умирают его быки.

Босх сомневался, что понял этот ответ как надо, но решил не уточнять.

— Я хотел бы сегодня пойти на корриду. Можно это устроить? Я должен сидеть рядом с Эль-Папой.

— Не знаю… — Агильо покачал головой. — Ближайшие ложи очень дороги. Настолько, что иногда их даже не удается продать и они остаются закрытыми.

— Сколько же стоит место?

— Около двухсот американских долларов. Не меньше.

Босх достал бумажник и отсчитал двести десять долларов. Десятку он оставил на столике в уплату за завтрак, а остальное подвинул к Агильо. Только после этого ему пришло в голову, что это гораздо больше, чем мексиканский следователь зарабатывает за свою шестидневную рабочую неделю. Босх пожалел, что так поторопился с решением.

— Купи нам билеты в ложу рядом с Папиной.

— Но с ним будет много народу. Эль-Папа всегда приходит…

— Мне нужно взглянуть на него поближе, только и всего.

Они покинули ресторан, и Агильо сказал, что пойдет пешком, благо полицейское управление находилось в двух кварталах. Затем он удалился, а Босх стоял перед входом, поджидая Рамоса. Бросив взгляд на часы, он увидел, что минуло восемь. В эти минуты Босху полагалось быть в кабинете Ирвинга в Паркер-центре, и он задумался, предпримет ли к нему дисциплинарные меры заместитель начальника полиции. Как только он вернется в город, его отстранят от расследования и заставят заниматься канцелярской работой. Это уж как пить дать, если только… Если только он не привезет с собой внушительную стопку раскрытых дел. Тогда у него на руках будут достаточно сильные козыри, чтобы на равных разговаривать с Ирвингом. Так что хочешь не хочешь, а вернуться из Мексики нужно с разгаданными загадками.

Потом Босху пришло в голову, что ему, пожалуй, не стоит маячить на тротуаре перед рестораном, изображая мишень, и он, благоразумно войдя в вестибюль, стал высматривать Рамоса через стеклянные двери. В вестибюле к Босху приблизилась официантка и, несколько раз подобострастно поклонившись, отошла. Гарри решил, что причиной тому, вероятно, три доллара, которые он оставил на чай.

Рамос появился у «Мандарина» почти через час. Он предложил Босху сесть в его машину, но Гарри счел, что свои колеса ему еще понадобятся, и решил ехать следом за агентом.

Сначала Рамос поехал на север, но на площади у памятника Бенито Хуаресу свернул на восток. Довольно скоро они оказались в квартале, забитом складами и пакгаузами. Там они свернули на неприметную аллею и припарковались у здания, в несколько слоев покрытого граффити.

Выбравшись из своего побитого «чеви камаро» с мексиканскими номерами, Рамос несколько раз огляделся.

— Добро пожаловать в наш скромный федеральный офис, — сказал он.

Внутри царила сонная воскресная тишина. В комнате, куда Рамос провел Босха, никого больше не было. Гарри увидел несколько столов, стоящих в ряд, картотечные шкафчики у стены, оружейные ящики и двухтонный сейф модели «Цинциннати» для хранения вещественных доказательств.

— Итак, давай разберемся с тем, что ты мне вчера рассказывал, — начал Рамос. — Ты считаешь, что кто-то пытался разделаться с тобой, верно?

— Куда уж вернее… Впрочем, если бы попытка удалась, это дало бы стопроцентную уверенность.

Один пластырь, прилепленный Босхом на шею, прикрывал воротничок рубашки, второй — на ладони — тоже не бросался в глаза, и Гарри предпочел не заострять на этом внимание. Он рассказал о том, как все произошло, не опуская почти никаких подробностей. В заключение Гарри упомянул о гильзе, обнаруженной им в пятьдесят четвертом номере.

— А пуля? Ее можно извлечь?

— Кажется, она все еще в спинке кровати. Я не стал особенно задерживаться.

— Ну конечно! Держу пари, ты помчался предупредить своего дружка-мексиканца. Босх, Босх!.. — Рамос сокрушенно покачал головой. — Когда ты поймешь, где находишься? Может, твой Агильо и неплохой парень, но ты же совсем не знаешь его. Не исключено, что он все это и подстроил.