Стюарт Макбрайд - День рождения мертвецов

— Она не любит тебя, Паркер.

— Аа, я знаю, но она — семья. Я же не могу сидеть на заднице и ничего не делать.

— Это не…

— Принесу ей цветы или еще что-нибудь, а? — Пауза. — Мне на самом деле очень жаль.

Рядом с моим плечом возникла женщина в черном брючном костюме, с школьным крестом на нагрудном кармане, с седыми, безупречно уложенными волосами.

— Кажется, на следующей неделе мы сможем победить, как вы думаете?

Я дал отбой Паркеру, положил мобильный телефон в карман:

— А кто из них Доусон Витэкер?

— Простите, мне кажется, что мы с вами раньше не встречались. — Слегка нахмурилась. — Вы — родитель?

До пяти часов завтрашнего дня. Достал свое удостоверение:

— Мне нужно поговорить с Доусоном.

— Ах, да, я понимаю… У него…

— Нет, потенциальный свидетель.

— Ну, в таком случае мистер Аткинсон не будет возражать против вашего разговора. Следуйте за мной.

Вниз по холму, через поле для регби. Массивные белые штанги ворот сверкали под закатным солнцем, небо было глубоким и кристально-синим.

Снова взревел свисток. И мальчишки снова изменили направление, на этот раз двигаясь значительно медленнее. Тин в спортивном костюме состроил из своих ладоней мегафон:

— А ну-ка, двигайтесь живее! Еще пять раз! Дженкинс, не прижимай его к себе, это мяч для регби, а не твой плюшевый медвежонок!

С этого расстояния можно было легко узнать бойфренда Бренды Чедвик. Все такой же тощий, все такие же длинные светлые волосы, рот раскрыт, и ясно видна щербина между передними зубами.

— Одну секунду, пожалуйста.

Мой гид подошла к мужчине со свистком. О чем-то негромко переговорила с ним, указывая на меня пальцем.

Он пожал плечами и выдал еще одну, супердлинную трель из своего свистка.

— Витэкер, сюда, на двойную! Остальные — перерыв!

Доусон, весь из локтей и коленей, подбежал к нам. Под мышкой он держал мяч.

— Сэр? — Тон избалованного мальчика — голос, ломаясь, никак не перейдет черту, отделяющую интонации подростка от взрослого мужчины.

Мимо, отдуваясь и стеная, протопали дети. Мистер Аткинсон и женщина в брючном костюме стояли неподалеку, смеялись какой-то шутке. Давали нам возможность поговорить приватно.

Доусон пожал плечами — преувеличенный жест, при котором локти, кажется, взлетели на уровень плеч.

— Я не знаю. Все произошло очень быстро на самом деле. Мы поссорились. Она хотела пойти в среду на новый диснеевский фильм, как раз на свой день рождения, а я купил билеты на ретроспективу Ингмара Бергмана в Уотершед. В общем, ничего серьезного. В смысле, и наши отношения, и ссора.

Отношения? Ему всего тринадцать лет, с каких это пор тринадцатилетние мальчишки стали называть это отношениями?

— Но ведь ты его видел, правда? Того мужчину, который схватил ее?

— Да как сказать, все вроде было как обычно, только она уж больно приставучая стала. По правде сказать, я хотел порвать с ней после дня ее рождения. Просто праздник портить не хотелось.

Еще бы. Ничего себе подарок на день рождения — целый вечер смотреть шведское экзистенциальное кино.

Я вынул фотографию Кети:

— Это моя дочь.

Он удивленно вздернул бровь:

— Круто. Очень готическая.

— Мальчик-день-рождения схватил ее и собирается завтра убить. Ты — его — видел?

Доусон закрыл рот и посмотрел куда-то мне за плечо:

— Моему отцу не понравится, что я говорил с офицером полиции. Вам не следовало приходить сюда.

— Он собирается убить ее.

— Мне очень жаль. Честно, мне очень, очень жаль. — Слегка качнул головой.

Мне на плечо опустилась чья-то рука. Большая, волосатая, приделанная к горе мускулов и дорогому костюму. Солнечные очки, пулевидной формы голова с короткой стрижкой и кольцо с бриллиантом.

— Этот парень тебя беспокоит, Доусон?

— Мне правда очень жаль. — Мальчишка отступил на несколько шагов. — Мне нужно вернуться к занятиям. — Он повернулся и побежал к команде.

Я сжал руки в кулаки:

— Лапу свою убери, или я тебе все пальцы переломаю.

— Ты слышал это, Эд? Этот Хаггис [98] Шотландское блюдо, бараний рубец, начиненный потрохами со специями. говорит, что переломает мне все пальцы.

Рычание, как у медведя в берлоге.

— Мне так не кажется. — Эд сделал шаг вперед. Его лицо представляло собой переплетение шрамов, сходящихся к боксерскому носу, седые волосы на висках.

Вот черт — двое. Что толку было всю дорогу тащить пистолет в Бат, а потом оставить его в гребаной машине?