Стюарт Макбрайд - День рождения мертвецов

— Да не делала я ничего такого… — Глубокий вздох. — Ну да, я подралась, но слышал бы ты ее, она говорила, что все полицейские фашисты и расисты, что все вы коррумпированы и не можете поймать настоящих преступников, потому что издеваетесь над обычными людьми. А я точно знаю, это потому, что ее отца забрали за вождение в пьяном виде на прошлой неделе. Я просто за тебя заступалась.

— Ты заставляла ее есть грязь.

На круговую развязку, посигналил — поторопил покойника в кепке, заснувшего за рулем «вольво».

Кети во все глаза смотрела на меня, я это чувствовал.

— Что?

— Это ты заставил дядю Итана грязь есть. Вытащил его на задний двор и заставил грязь есть, пока ему не стало плохо, а потом вымазал лицо в грязи.

— Не так все было.

— Сломал ему нос и руку.

— Ты знаешь, что это было не так!

Я несся по Барнсли-стрит, в окнах машины мелькали дома.

— И вообще, он не твой дядя, черт бы его побрал. Не называй его так.

— Мама его так называет. — Руки сложены на груди, нижняя губа выпячена.

— Вообще-то, — пискнула доктор Макдональд с заднего сиденья, — мы не могли бы ехать помедленнее? В смысле, здесь ограничение скорости до двадцати, а мы делаем почти сорок, и я не хочу погибнуть в автомобильной аварии, так что не могли бы вы, пожалуйста…

— Мать знает, чем ты занимаешься? Пьешь, издеваешься, дерешься? Твоя учительница показала мне письма из местных магазинов — тебя туда не пускают, потому что ты крадешь! Моя дочь — вор!

— Я не…

— Все это время я защищал тебя, а ты… Я тебе верил.

— Они врут. Они все врут!

— Осторожно, автобус!

Я резко крутанул руль вправо — какой-то придурок-водитель автобуса стал тормозить не глядя. Проревел мимо него. А ублюдок оказался такой наглый, что фарами мне поморгал.

— Обманываешь, крадешь, пьешь… что потом — наркотики? Или ты уже?

— Кто бы говорил! Ты сам на наркотиках всю мою жизнь сидишь!

Твою же мать…

— Это лекарства, это совсем другое!

— Как только тебя касается, «это совсем другое», так, что ли? НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!

Откинулась на спинку кресла — ноги скрестила, руки скрестила, смотрит в окно. Желваки играют, губы шевелятся, как будто за ними скрывается какая-то обида, пытающаяся вырваться. По щеке покатилась слеза, а она даже не попыталась ее вытереть.

Выехали на Крейгхил-драйв, с ее высокими домами из песчаника и линией бутиков.

Маленькое неблагодарное отродье.

Все это время держала меня за чертового идиота.

Доктор Макдональд откашлялась:

— Я понимаю, что сейчас все кажется довольно-таки непримиримым, но если бы вы оба просто поговорили о том, что вы на самом деле чувствуете, в смысле, честно и открыто, я уверена, мы смогли бы решить эту проблему.

Кети сидела с дрожащими губами, рта не раскрывала. Я тоже ничего не сказал.

— Я знаю, Кети, что ты на самом деле не испытываешь ненависти к своему отцу, тебе плохо, потому что…

— Заткнись, а? Просто заткнись. Ты меня не знаешь. Меня никто не знает.

Вот и все, поговорили.

Доктор Макдональд попыталась встрять еще пару раз, но все было бесполезно — все равно, что писать против ветра, — и она оставила нас в покое.

Ботинки Кети протопали по ступенькам лестницы, хлопнула дверь ее спальни.

Обои на стене в холле охладили мой лоб, но кровь так и не перестала пульсировать.

Доктор Макдональд закрыла входную дверь. Переступила с ноги на ногу. Потерла ладонью плечо:

— Отличный дом.

Куда лучше проклятой кучи дерьма в Кингсмите.

Бросил ключи Кети в чашу, стоявшую на столике в прихожей, пошел на кухню. Здесь был полный комплект — заставил того парня, который был мне должен, полностью обновить ее. Это стоило бы мне кучу денег, не застань я его крадущим стройматериалы со строительной площадки. В углу сверкающим серым обелиском стоял холодильник, я вытащил молоко и поставил пакет на гранитную столешницу. Хмуро посмотрел на него:

— Чаю хотите?

— Она на самом деле не может вас ненавидеть — она огорчена и поэтому бесится. — Доктор Макдональд стояла, прислонившись к дверному косяку. — Вы раньше всегда ее поддерживали, а сейчас вы на их стороне, и совсем не важно, правы они или нет. Все равно она воспринимает это как предательство.

В холодильнике было вино и бутылка джина. Давненько я не прикасался… Это все из-за таблеток. Закрыл дверь холодильника и, не запивая, проглотил пару таблеток диклофенака.

— Эш, хотите я поговорю с ней?