Никки Френч - Что делать, когда кто-то умирает (в сокращении)

Я думала, что расплачусь, но удержалась, и горе, которое до сих пор царапало горло застрявшей рыбьей косточкой, постепенно начало отпускать меня. Я спросила Мэри о ее сыне, и она ответила сдержанно и неловко, совсем не так, как раньше, когда была убеждена, что меня интересует каждое «агу» и отрыжка ее ребенка.

Я ушла наверх и выбрала одежду: черную юбку, серую полосатую блузку, черный шерстяной жилет, ботинки без каблука, колготки с рисунком. Волосы я зачесала и собрала на затылке. Я нервничала. Мне казалось, это меня будут судить: и правда, что я за жена, если в момент смерти мой муж был с другой? И что я за дура, если не имела об этом ни малейшего понятия?

Мы подъехали к коронерскому суду — низкому зданию современной постройки, более напоминающему дом престарелых. Ощущение нереальности происходящего продолжалось. Бесконечный коридор с вращающимися дверями привел нас в комнату с рядами кресел перед длинным столом. Там уже собралось несколько человек, в том числе двое полицейских.

Нам преградил дорогу седой незнакомец в костюме, с усами и манерами фельдфебеля.

— Можно узнать ваши фамилии?

— Я Элеонор Фолкнер, жена Грега Маннинга. А это мои подруги.

Мой собеседник представился сотрудником коронерского суда и указал нам места в первом ряду. Мэри села по одну сторону от меня, Гвен по другую.

Без нескольких минут десять в зал вошли еще три человека, которых встретил все тот же чиновник и препроводил к местам в первом ряду, неподалеку от нас. Самым старшим из троих вновь прибывших был мужчина средних лет, с волнистыми седеющими волосами, в шелковом галстуке, его сопровождали хрупкая молодая женщина с ниспадающими на спину светлыми волосами и нервно подрагивающими крыльями орлиного носа и парень с нечесаной темной гривой, в кедах с развязанными шнурками и пирсингом в носу. Закаменев, я вцепилась в руку Гвен.

— Это они, — прошипела я. — Ее родные.

И я во все глаза уставилась на мужчину. Через несколько секунд он почувствовал мой взгляд, обернулся, но тут же отвел глаза: кто-то шепотом позвал его. Вот как его зовут — Хьюго. Хьюго Ливингстоун. Представитель суда велел всем нам встать. Я думала, что увижу типичного судью в мантии и парике, но доктор Джеральд Сэмс был в обычном костюме, с кипой папок в руках. Заняв свое место за столом, он обратился к нам спокойным и ровным тоном. Первым делом он выразил соболезнования мне, а также мужу Милены Ливингстоун и двоим детям.

— Неродным, — громко поправил кто-то.

Затем судья перешел непосредственно к делу. Сказал, что некоторые подробности могут расстроить родственников, вместе с тем расследования такого рода часто оказываются полезными, помогают понять, что именно произошло, и придают трагическим событиям завершенность. Судья сообщил, что сейчас вызовет свидетелей, но, поскольку это не судебный процесс, любое заинтересованное лицо может задавать им вопросы, когда сочтет нужным.

Я вынула из кармана ручку и блокнот, открыла его и написала «Расследование» вверху чистой страницы. Подчеркнула написанное. Тем временем незнакомый полицейский прошел к столику возле судейского стола и на потрепанной Библии поклялся говорить только правду. Этот неприметный парень с прилизанными рыжеватыми волосами нашел моего мужа.

Сверяясь с записями, он монотонно, с запинками рассказал, как прибыл на Портон-Уэй, получив от кого-то из проезжавших мимо водителей сигнал о пожаре.

Доктор Сэмс попросил полицейского описать Портон-Уэй.

— Даже не знаю, что сказать, — откликнулся полицейский. — Раньше там были сплошь фабрики и склады, а теперь их почти все посносили. Правда, не так давно район начали перестраивать.

— В такое время суток движение на этой дороге обычно бывает интенсивным? — продолжал расспросы доктор Сэмс.

— Нет. Там нет сквозного проезда.

— Расскажите нам, что вы увидели.

— К тому времени, как мы прибыли на место, пожар уже утих, но дыма еще хватало. Машина скатилась по откосу дороги и перевернулась. Мы спустились к ней, увидели, что внутри находятся люди, но сразу поняли, что они уже мертвы. Мой напарник вызвал пожарных и «скорую помощь». Я на всякий случай обошел вокруг машины. Подойти близко я не мог: от машины все еще несло жаром.

Доктор Сэмс поминутно делал пометки в большом блокноте.

— У вас сложились какие-то представления о том, что произошло?

— Это было очевидно, — ответил полицейский. — Водитель не справился с управлением, машина вылетела с проезжей части, скатилась по откосу, ударилась о бетонное ограждение и вспыхнула.