Никки Френч - Что делать, когда кто-то умирает (в сокращении)

— Значит, вы ничего не знали про моего мужа?

— А почему мы должны были знать о нем? В том и суть тайного романа, что его держат в тайне. — Он засыпал в кофеварку молотый кофе. — Милена любила секреты.

— А как относился к этому ваш отец?

— Не знаю, не спрашивал. Вот вам кофе. Молока добавьте сами.

Я плеснула в кофе молока и отпила глоток.

— Стало быть, вы ничего не знаете наверняка?

Впервые на его лице отразилась вспышка интереса — нет, острого любопытства. Он прищурился.

— Они умерли вместе, — сказал он. — Намек на близость сразу виден.

— Я о другом: вы не нашли никаких подтверждений тому, что ваша мачеха была знакома с Грегом?

— И не думал искать. С какой стати?

— А ваш отец?

— Мой отец? — Он сардонически вскинул брови. — С тех пор как она умерла, отец с головой ушел в работу. Весь в делах.

— Ясно. — Я вздохнула, допила кофе и встала. — Спасибо.

— Я думал, вы совсем другая, — уже у дверей признался он.

— А чего вы ожидали?

— От жены любовника моей мачехи?

— Звучит как издевка, — заметила я.

Внезапно он вспыхнул и совсем по-детски смутился.

— Я не то хотел сказать… — пробормотал он.

Меня осенило.

— Какой она была мачехой?

Я думала, он пожмет плечами или съязвит, но он вдруг побагровел и что-то невнятно буркнул.

— Видимо, в мачехи она не годилась, — заключила я.

— Зря вы сюда пришли, — выпалил он. — Вас это не касается.

И он захлопнул дверь.

Я помнила, что до похорон у меня осталось одно неотложное дело. С самого заседания суда я пыталась представить себе, как выглядит то место, и недавно оно мне даже приснилось — глубокий котлован с рухнувшей на дно красной машиной Грега.

Накануне дня похорон я отправилась на восток и вышла из поезда в Стратфорде. Мне понадобилось двадцать пять минут, чтобы дойти до Портон-Уэй. За это время серое небо потемнело, стало зловещим, лилово-бурым; надвигалась гроза.

Казалось, я попала на гигантскую стройплощадку. Исполинские краны возвышались на горизонте, господствовали над взрытой раскисшей землей, заваленной щебнем. За высокими заборами стояли строительные времянки, вдалеке рабочие в касках управляли землеройными машинами.

Какое серое, скучное, уродливое место для свидания. Зато безлюдное. Даже теперь, в разгар утра, поблизости не было ни души, работы возле шоссе были, видимо, приостановлены. Я уже приближалась к роковому повороту, когда хлынул дождь. Низ моих джинсов вскоре промок. В обуви хлюпала вода. Влажные волосы липли к щекам. Я брела почти наугад, не разбирая дороги.

Пока наконец не дошла до крутого поворота. Так вот оно, это место. Грег не вписался в поворот, машина не свернула, а продолжала двигаться прямо и скатилась по откосу. Я сошла с шоссе и осторожно начала спускаться по склону, поскользнулась на мокрой глине и не упала только потому, что выбросила в сторону руку, удержала равновесие и разодрала рукав о ветку ежевики.

Спускаться к подножию откоса пришлось долго, за это время я успела перепачкаться и промокнуть. Лоб саднил, и я, коснувшись его рукой, увидела на пальцах алые пятна. Струйка крови стекала со лба мне в глаз. Я размотала шарф и прижала его к царапине.

Очутившись внизу, я сразу поняла, где именно рухнула машина, хотя ее давным-давно убрали. В земле осталась обугленная вмятина, маленький кратер. Я подошла поближе и присела на корточки. Значит, вот где умер Грег. Я засмотрелась на вмятину в земле, похожую на рваную рану. Сморгнула капли дождя, отвела со лба волосы, почувствовала, что царапина еще кровоточит, и снова прижала ко лбу шарф. На суде свидетельница уверяла, что Грег не мучился. Успел ли он хотя бы понять, что умирает?

Наконец я поднялась, продрогшая и несчастная, в мокрых джинсах, липнувших к ногам. Здесь мне больше нечего было делать. Я повернулась спиной к месту аварии и устало потащилась вверх по откосу. В какой-то момент я вдруг сообразила, что обронила шарф, и, когда обернулась, увидела его вдалеке — яркое пятно среди грязного месива.

Домой я вернулась ближе к середине дня и едва сумела вставить ключ в замок онемевшими от холода пальцами.

— Элли!

От этого неожиданного возгласа за спиной я вздрогнула и обернулась.

— Джо?! Что ты здесь делаешь?

— Приехал проведать тебя… Господи, что с тобой стряслось?

— Да так, ничего. Вышла прогуляться и попала под дождь, — уклончиво ответила я.

— У тебя все лицо в крови.

— А, это… Ерунда. Идем в дом.

Я наконец справилась с замком, и мы вошли в холл. Сбросив облепленные грязью сапоги, я стащила с плеч мокрую куртку.