Кэрол Кларк - Узел

— Какому это? — спросил до сих пор хранивший молчание один из членов совета директоров. Голос его прозвучал хрипловато и был еле слышен.

— Я дал их поносить моей теще, которая уже многие годы не наведывалась в педикюрные салоны.

По залу раздались сдавленные возгласы потрясенных членов совета, многие из которых на собственном опыте знали ужасные последствия долгого уклонения от посещения педикюрных салонов, а также медиков-специалистов по заболеваниям кожи ног.

— Так вот, моя теща носила эти колготки не снимая в течение трех дней. Это можно сравнить лишь, скажем, если говорить о тестах на выносливость, с участием любого из нас в каком-нибудь чемпионате по триатлону, — продолжал разглагольствовать Ирвинг, прохаживаясь по залу. — Более того, что бы вы сказали, если бы вдруг на протяжении всего этого триатлона у вас даже пот не выступил на спине? Вот столь же удивительным явлением представляются мне и эти колготки.

Вновь члены совета директоров издали удивленные возгласы.

— Эти колготки так здорово перенесли это последнее испытание, что моя тринадцатилетняя дочь, которая весит на сотню фунтов меньше своей бабушки, смогла преспокойненько надеть их и пойти на танцы, при этом не имея никаких оснований стесняться, что они будут пузыриться на коленях: колготки буквально сами тут же приняли фактически идеальную форму ножки моей девочки. Да, эти колготки действительно подходят для людей с любым размером ноги. И это не обман.

— Я же вам говорила! — закричала Рут. — Мы должны купить патент, прежде чем они сделают с нами то, что когда-то нейлон сделал с плантациями шелкопряда. А сделал он следующее: все эти плантации просто прогорели и исчезли…

— Как бы то ни было, — прервал ее крик Ирвинг, — важно еще иметь в виду, что люди по-разному реагируют на эти колготки. Видите ли, мы все еще продолжаем один важный тест с розовой парой колготок. Его результат будет готов только в субботу.

— В субботу! — завопила Рут. — Вы с ума сошли! Ведь в эти выходные у нас запланировано собрание деловых людей, занимающихся производством колготок. Мы должны что-то предпринять до того, как Блоссом представит свое изобретение нашим конкурентам. Более того, вообще может произойти самое худшее: он продаст свое изобретение кому-то, кто совсем не занимается нашим бизнесом. И этот кто-то вдруг захочет вложить в изготовление новой продукции все деньги и тем самым разом покончить вообще со всеми остальными конкурентами.

— Мы все равно не сможем ничего предпринять до того, как получим согласие остальных членов совета директоров, — заявил Леонард Уайт. — Некоторые из них в настоящее время в отпуске. Другие возвращаются поздно вечером в пятницу.

Рут смяла в кулаке очередную банку из-под содовой.

— Что ж, тогда мы проведем заседание совета директоров в полном составе на рассвете в субботу…

Кое-кто из присутствующих мысленно распрощался со своими клюшками для гольфа, с которыми им так хотелось поупражняться субботним утром. Теперь выходило, что сделать это не удастся.

— Если потребуется, мы будем сидеть здесь и ждать результатов теста Ирвинга, а потом станем голосовать. И запомните, все запомните: мы должны благодарить судьбу за то, что являемся единственной компанией, которая получила столь ценную и секретную информацию по поводу этих колготок. Никто, кроме нас, не побеспокоился даже проверить их качество, решив, вероятно, что какой-то очередной сумасшедший пишет им о несуществующем изобретении. — Рут в последний раз затянулась. Сигарета ее уже давно превратилась в короткий желтый окурок и грозила вот-вот обжечь губы. — Блоссом планирует провести свою презентацию на предстоящем форуме в субботу во второй половине дня. К этому моменту мы должны уже завершить свою операцию.

Рут поднялась и стремительно вышла из зала. Остальные члены совета собрались, чтобы с благоговением поглазеть на чудо-колготки.

— Знаете, я бы все-таки был гораздо счастливее, если бы мы так до сих пор и выпускали чулки на подвязках, — неожиданно пробормотал один из членов совета директоров.

— Прошу всех занять свои места и сохранять спокойствие! — громко попросил Ричи Блоссом, обращаясь к остальным обитателям дома престарелых «Четвертая Четверть». — Нам предстоит обсудить массу вопросов, а у нас осталось не так уж много времени.

— Я именно так и считал на протяжении последних двадцати лет, — выкрикнул с места Сэм Джоггинс. Чуть помедлив, он, как, впрочем, все и ожидали, продолжил свою мысль: — Это место все называют «Четвертой Четвертью». Мне же представляется, что мы просто-напросто живем не четвертую четверть своей жизни, а давно вышли за пределы отмеренного нам срока. — Сэм хлопнул себя по коленке и огляделся, желая увидеть, кто посмеется над его шуткой на этот раз.