Джек Хиггинс - Он еще отомстит

— Этот Вернон, — спросил Крейг, — его вызовут на следствие как свидетеля?

— Конечно.

— Есть ли какая-то возможность выдвинуть против него обвинение?

Миллер тяжко вздохнул и отрицательно покачал головой:

— Хочу быть предельно откровенен с вами. Я не питаю никакой надежды.

— Но он убил Джоанну! — страстно воскликнула Гарриет. — Убил так же верно, как если бы действовал ружьем или ножом.

— Я понимаю, — ответил Миллер. — С моральной точки зрения он виновен, но факты таковы, что не могут быть приняты во внимание судом. Ваша дочь совершила самоубийство. Она была беременна, а также употребляла наркотики. Одна свидетельница, Моника Грей, сообщила, что кто-то дал ей героин на приеме у Макса Вернона, после того как Джоанна крепко выпила, но даже она не могла бы присягнуть, что это сделал Макс Вернон. Она и пяти минут не продержалась бы на месте свидетеля на суде. И еще одно — в настоящее время это не криминал. К тому же Моника предупредила меня, что готова совершенно изменить свои показания, когда окажется на суде в качестве свидетеля.

— Вернон несет ответственность, — настаивала Гарриет. — Он должен ответить за все. Вы же и сами знаете.

— Но вину его надо доказать.

Снова наступило длительное молчание, а потом Крейг сказал:

— Есть одно, чего я не могу понять. Джоанна сделала все для того, чтобы скрыть свое имя, прежде чем умереть. Зачем она так поступила?

— Ясно. Она сделала это ради вас.

Выражение на лице Крейга не изменилось.

— Пожалуйста, продолжайте.

— В эти последние часы, я думаю, она вспомнила всю свою жизнь, осознала, что доставила вам много неприятностей. Не хотела позорить вас больше. Мне кажется, она стремилась к одному — чтобы река поглотила ее так, будто ее никогда не было на свете.

— Благодарю вас, сержант. Полагаю, что все случилось именно так. — Когда Крейг произносил эти слова, голос его чуть заметно дрогнул.

Брэди открыл дверь и заглянул в зал суда. Заседание уже началось, но на скамьях для публики собралось не более полудюжины человек, зато жюри присяжных занимало почти половину аудитории, судья возвышался в своем кресле, а чуть ниже располагались судебные чины.

Миллер только что сошел с кафедры. Он тут же заметил Брэди, они вышли и закрыли за собой дверь.

— Извините, что опоздал, — сказал Брэди. — Мне пришлось отвести задержанного. Как идут дела?

— Я только что закончил короткое выступление. Там Крейг с Гарриет. А Вернон взял с собой Генри Бакстера.

— Эту старую акулу, — присвистнул Брэди. — Он ему здорово поможет!

— Слышно что-нибудь от Гранта?

Брэди кивнул:

— Боюсь, что ничего хорошего. Ему звонили из прокуратуры. Они рассмотрели материалы и считают, что не существует даже повода возбудить дело против Вернона.

— Не унывай. Всегда лучше сделать попытку, и ведь сейчас идет слушание. Никогда нельзя быть уверенным в том, как повернется судебное расследование.

Они вошли в зал суда, и как раз вовремя, потому что Моника Грей уже приносила присягу.

— Вы Моника Алиса Грей, проживающая на Арджил-роуд, 15?

— Совершенно верно.

— Когда вы впервые увидели покойную?

— Около двух лет назад. Мы обе были студентками колледжа искусств.

— Мы знаем от сержанта Миллера, что она поселилась по тому же адресу, что и вы, под именем Джоанны Мартин. Почему так?

— У нее сложились трудные отношения дома. Она решила уйти оттуда, но не хотела, чтобы ее отец знал, где она живет.

Миллер даже слегка наклонился вперед, весь обратившись во внимание. Показания Моники Грей имели решающее значение.

— Вы были в близких отношениях с покойной? Например, знали, что она употребляет наркотики?

— Да, но узнала об этом совершенно случайно. Как-то я зашла в ее комнату и застала ее, когда она делала себе укол.

Судья внимательно посмотрел на нее поверх очков:

— Прошу прощения?

— Она делала инъекцию героина.

— А не говорила ли она вам, что заставило ее обратиться к этой привычке?

— Да, она говорила, что однажды выпила лишнего на каком-то приеме или еще где-то. Кто-то сделал ей укол, когда она лежала без чувств.

— А зачем так поступил тот человек?

— Не знаю. Может, чтобы посмеяться над ней.

— В самом деле? — Судья с бесстрастным выражением лица углубился в лежащие перед ним бумаги. — Она никогда не говорила вам, что тот прием происходил в клубе под названием «Фламинго», принадлежащем Максвеллу Вернону?

— Никогда.

Судья внимательно посмотрел на нее и кивнул: