Джеффри Арчер - Узник крови (в сокращении)

— Насколько я понимаю, в Шотландии теперь есть телефоны, — парировал Алекс.

По залу пробежали смешки.

— На что вы намекаете? — спросил Хьюго.

— Я ни на что не намекаю, но вы же не станете отрицать, что оба присутствовали на лондонском аукционе почтовых марок в «Сотбис» в сентябре 2002 года, а затем жили несколько дней в одной гостинице с человеком, которого считали родным племянником, и в обоих случаях ни разу не попытались с ним заговорить.

— Он сам мог со мной заговорить, — ответил Хьюго.

— Возможно, мой клиент не пожелал с вами заговаривать, поскольку прекрасно знал, в каких отношениях вы находились с сэром Николасом. Возможно, он знал, что за последние десять лет вы ни разу с ним не встретились и не написали ему ни строчки. Возможно, он знал, что родной отец лишил вас наследства.

— Я вижу, что вы охотнее готовы поверить преступнику, чем члену семьи.

— Нет, сэр Хьюго. Все это я узнал от члена семьи.

— От какого члена? — вызывающе спросил Хьюго.

— От вашего племянника сэра Николаса Монкрифа.

— Но вы его даже не знали.

— Не знал, — согласился Алекс. — Однако находясь в тюрьме, где вы за четыре года ни разу не навестили его и куда даже не написали, он вел дневник.

Пирсон вскочил:

— Милорд, я должен заявить протест. Дневник из нескольких тетрадей, на который сослался мой ученый коллега, приобщен к делу всего неделю назад, мой помощник мужественно постарался изучить его строчка за строчкой, но в нем более тысячи страниц.

— Милорд, — сказал Алекс, — мой помощник прочитал дневник до последнего слова и для удобства суда сделал выборки, каковые позднее я бы хотел предложить вниманию присяжных.

— Свидетельство, возможно, и допустимое, — заметил судья Хэкет, — но, на мой взгляд, не имеющее прямого отношения к делу, которое здесь рассматривается. Мы судим не сэра Хьюго и не его взаимоотношения с племянником, так что, мистер Редмэйн, я предлагаю вам продолжать.

Сэр Мэтью дернул сына за мантию.

— Могу ли я переговорить с помощником? — спросил Алекс.

— Если вам очень нужно, — ответил судья Хэкет, у которого все еще саднило душу после столкновения с сэром Мэтью.

Алекс сел.

— Ты своего добился, мой мальчик, — сказал ему шепотом сэр Мэтью. — Да и в любом случае, самый важный абзац дневника следует приберечь для следующего свидетеля. К тому же старина Хэкет задается вопросом, не зашел ли он слишком далеко и не дал ли нам оснований потребовать повторного слушания. Это его последнее, перед уходом в отставку, дело в Высоком суде, и он не захочет, чтобы его запомнили из-за повторного слушания. Когда возобновишь допрос, скажи, что полностью согласен с его светлостью, но надеешься, что твой ученый коллега выкроит время ознакомиться с отдельными дневниковыми записями, каковые твой помощник отметил для его удобства.

Алекс поднялся с места и произнес:

— Я согласен с вашей светлостью, но, поскольку в дальнейшем мне, возможно, придется сослаться на отдельные фрагменты дневника, я искренне надеюсь, что мой ученый коллега найдет время прочитать несколько отмеченных для него строчек.

Сэр Мэтью улыбнулся. Судья нахмурился, а сэр Хьюго озадаченно поднял брови.

Алекс снова занялся свидетелем:

— Сэр Хьюго, могу ли я утверждать, что, согласно воле вашего отца, ясно выраженной в его завещании, поместье в Данброуте надлежало передать в ведение Национального фонда Шотландии и выделить деньги, потребные на его содержание?

— Я понял именно так, — признал Хьюго.

— В таком случае можете ли вы также подтвердить, что Дэниэл Картрайт выполнил эти условия и поместье теперь находится в ведении Национального фонда Шотландии?

— Да, могу, — кислым тоном ответил Хьюго.

— Вы недавно нашли время побывать в доме номер двенадцать на Болтонс-террас и посмотреть, в каком он состоянии, не так ли?

— Да. Разницы по сравнению с тем, что было, я не заметил.

— Не желаете ли, сэр Хьюго, чтобы я вызвал экономку мистера Картрайта и она рассказала присяжным во всех красноречивых подробностях, в каком состоянии нашла дом, поступив к нему в услужение?

— Я вполне допускаю, что дом был немного запущен, но я уже объяснил, что большую часть времени нахожусь в Шотландии и редко бываю в Лондоне.

— В таком случае, сэр Хьюго, перейдем к личному счету вашего племянника в банке «Куттс» на Стрэнде. Не могли бы вы сказать, сколько денег было на этом счете на момент его гибели?

— Мне-то откуда знать? — огрызнулся Хьюго.