Грег Айлс - 24 часа

Миссис Морган усадила Джоша в детское сиденье.

– Только попробуй! Навоз разгребать я не буду: в мои полномочия это не входит.

Карен снова растянула губы в улыбке, а ее подруга наконец села в машину и покатила вниз по холму.

На плечо легла рука: Хики, оказывается, стоял рядом, а она даже не почувствовала. Он помахал вслед отъезжающему «лексусу», Стефани просигналила в ответ и скрылась за поворотом.

– А ты молодец, мамочка, – похвалил Джо. – Эта тощая сучка не понимает, что жизнью тебе обязана.

Только сейчас Карен поняла, что трясется.

Хики похлопал ее по спине покровительственно, совсем как муж.

– Ну все, пошли в дом. Сандвич стынет.

Доклад Уилла подходил к концу. В темном конференц-зале слышался тревожный шорох: зрители немного устали, значит, сократив выступление, он поступил правильно. На экране «Хитачи» показался акушер, делающий инъекцию рестораза во внутриутробный плод. Перед переливанием крови, которое провели, чтобы сохранить жизнеспособность, в плод вводили релаксанты, а рестораз мог вывести его из паралича в десять раз быстрее, чем обычные препараты.

– Подобная инъекция заслуживает детального разбора, – проговорил Дженнингс, – хотя, на мой взгляд, польза нового лекарства в данной ситуации очевидна.

Вместо беременной женщины в кадре появился Уилл, играющий в гольф на аннандейлском поле, хорошо знакомом большинству присутствующих. Немного фантазии плюс пара часов монтажа, и зрители увидели, как доктор Дженнингс наносит фантастической красоты удар. Когда под аккомпанемент мексиканской мелодии из "Жестяного кубка" с Кевином Костнером мяч закатился в лунку, из темноты раздалось оглушительное "Bот это да!" (скорее всего Джексон Эверетт не сдержался), а за ним бешеные аплодисменты.

– Завтра на протяжении двух часов я буду на выставочном стенде «Кляйн-Адамс», – объявил Дженнингс. – Я привез с собой образцы рестораза и несколько шприцев со сжатым газом, о которых сегодня рассказывал. С удовольствием отвечу на все ваши вопросы.

На этот раз овации были менее бурными, зато более продолжительными. Сол Стайн поднялся на трибуну и потрепал Уилла по спине. Пожав ему руку, Дженнингс начал отсоединять компьютер, а Стайн терпеливо ждал, пока стихнут аплодисменты. Похвалив презентацию, президент Медицинской ассоциации Миссисипи объявил программу завтрашних семинаров. Уилл уложил ноутбук в кейс и спустился к своему столику.

Толпа поздравляющих тут же подхватила его и понесла из конференц-зала в крытое помещение. Перед глазами до сих пор стояла девушка в черном, но среди улыбающихся коллег ее не было. Без малого пятнадцать минут Уилл пожимал руки и выслушивал комплименты, затем, прежде чем подоспели особо надоедливые болтуны, сбежал к лифтам.

Как во всех отелях-казино, администрация "Бо риваж" постаралась, чтобы гости как можно чаще проходили через целые заслоны игровых автоматов и столов для рулетки. Страшно болели суставы, и Уиллу хотелось только одного: поскорее вернуться в номер и принять ибупрофен.

Дженнингс собирался воспользоваться лифтом для VIP-гостей, но Джексон Эверетт утащил его с собой к обычным. Эверетт держал в руке очередной коктейль, а ромом от него разило не меньше, чем от Джона Сильвера. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, однако тут двери лифта открылись, и из кабины вышла пожилая женщина с целым мешком двадцатипятицентовиков в руках.

– В чистилище их, бабуля, в чистилище! – заорал Эверетт. – Сорвите банк!

Усмехнувшись, старуха побрела в фойе. Затолкнув Уилла в кабину, Эверетт вошел следом, а за ним еще два доктора с бейджами. Двери начали закрываться.

– Подождите! – послышался женский голос.

Резкое движение, и правая рука Уилла заблокировала двери. Он сморщился от боли, а в кабинку протиснулась блондинка в черном.

– Спасибо! – проговорила она и зарделась, будто от быстрого бега.

– Не за что, – отозвался Дженнингс.

Девушка тут же повернулась спиной, оставив Уилла разглядывать гриву а-ля Лорен Баколл. Кабина лифта была обшита светлым деревом и облицована зеркалами, и, посмотрев направо, Дженнингс получил возможность наслаждаться изящным профилем незнакомки. К его удивлению и возмущению, два других доктора откровенно раздевали ее глазами, а девушка, прижимая к груди сумочку, невинно разглядывала пол.

Неужели не чувствует плотоядные взгляды?

– Дженнингс, ты сам ролик монтировал? – поинтересовался один из докторов, лицо которого казалось смутно знакомым. – Или умницу секретаршу заставил?