Хуан Гомес-Хурадо - Контракт с Господом

- Именно. И даже смерть собственного сына Исаака Кайн воспринял как жертву Господу, который требует, чтобы он сам выполнил эту миссию.

- Но, падре... Если Кайн знал, кто вы такой, почему же он, черт побери, пустил вас на раскопки?

- Есть в этом определенная ирония. Он не мог заняться этим делом без одобрения Рима, без его заключения, что Ковчег действительно существует. Так что ему волей-неволей пришлось включить меня в состав экспедиции. Но был кое-кто еще, столь же информированный. Кое-кто из властных структур, кто устроился на службу к Кайну после того, как его собственный сын проболтался об одержимости отца поисками Ковчега. Полагаю, что сначала это было для него просто работой, которая давала возможность доступа к секретной информации. Но потом, когда выяснилось, что одержимость Кайна имеет под собой реальные основания, он начал строить собственные планы.

- Расселл! - в изумлении выдохнула Андреа.

- Это он столкнул вас за борт, а потом убил Стоува Эрлинга, когда тот весьма неуклюже попытался скрыть свое открытие. Возможно, Эрлинг собирался достать Ковчег позже? Ох, и ведь это они с Кайном ответственны за протокол "Ипсилон".

- Так значит, это он запустил скорпионов ко мне в постель? Какой же он мерзавец!

- Нет, скорпионов запустил Торрес. А у вас, знаете ли, целый штат поклонников.

- Это с тех пор, как я познакомилась с вами, падре. Я только не могу понять, для чего Расселлу так нужен Ковчег.

- Возможно, чтобы уничтожить. Если бы я точно знал, что он хочет именно этого, я не стал бы ему мешать. Но в том-то и дело, что я отнюдь не был в этом уверен. Скорее всего, он собирался вывезти его отсюда, а потом с его помощью как-то шантажировать правительство Израиля. Нелепый, конечно, план. Хотя я еще не успел связать воедино все звенья цепочки, однако никто не сможет мне помешать довести это дело до конца.

Андреа сделал над собой усилие, чтобы поднять голову и рассмотреть лицо священника из своей неудобной позиции. Его выражение заставило журналистку похолодеть.

- Вы и в самом деле собираетесь взорвать Ковчег, падре? Уничтожить столь священную реликвию?

- А я считал, что вы не верите в Бога, - насмешливо заметил Фаулер.

- В последнее время моя жизнь пошла кувырком, - с грустью призналась Андреа.

- Дело в том, что законы Божии записаны вот здесь и вот здесь, - произнес священник, последовательно коснувшись пальцем сначала лба, а потом сердца. - А Ковчег по сути своей - всего лишь ящик из дерева и металла, который, тем не менее, может стать причиной многолетних войн и гибели миллионов людей, если позволить ему выйти на свет. В сравнении с этими ужасами то, что мы до сих пор видели в Ираке и Афганистане, покажется просто цветочками. Вот поэтому Ковчег не должен покидать пещеру.

Андреа лишь промолчала в ответ, и в этом молчании до них вдруг дошло, что бешено ревущий в скалах ветер утих.

Самум проследовал дальше.

С большой осторожностью они прошли внутрь каньона, где их глазам предстала ужасная картина. Палатки были вывернуты с корнем, их содержимое в беспорядке разбросано повсюду. Фары всех четырех внедорожников пошли трещинами - их разбили мелкие камешки, которые самум вырвал из скалы, и они, словно шальные пули, испещрили все вокруг крошечными щербинами. Андреа и Фаулер как раз направлялись к машинам, когда двигатель одного из внедорожников неожиданно взревел.

Хаммер без всякого предупреждения на полной скорости помчался прямо на них.

Фаулер резко толкнул Андреа в сторону, а сам прыгнул в другую. На долю секунды перед ним мелькнуло лицо сидящей за рулем Марии Джексон со стиснутыми зубами и выражением ярости на лице. Огромные задние колеса машины прошли возле самого носа Андреа, обдав девушку целой тучей песка.

Прежде чем они успели подняться на ноги, хаммер исчез за поворотом каньона.

- Думаю, теперь мы остались совсем одни, - сказал священник, помогая Андреа встать. - Это одна из наемников Деккера - понеслась, словно грешная душа в гости к дьяволу. Не думаю, что кто-то из ее товарищей уцелел.

- Боюсь, падре, что не только она одна унеслась в гости к дьяволу, - ответила журналистка, указывая в сторону трех оставшихся внедорожников. - Полагаю, что наши с вами планы тоже полетели ко всем чертям.

Все двенадцать шин были сплошь покрыты огромными сквозными порезами.

Пару минут они бродили среди разрушенных палаток, пытаясь отыскать воду. В конце концов им удалось найти три полупустых бутылки с водой и - о радость! - полузасыпанный песком рюкзак Андреа с ее жестким диском.