Дэвид Балдаччи - Коллекционеры

– Если это она, ему здорово повезло, – прокомментировал свои впечатления Робин. – Они тут выглядят счастливыми, что означает раннюю стадию брака. Со временем все меняется, можете мне поверить.

Стоун сунул фото в карман.

– Что ж, пока удовлетворимся этим. – Тут он вдруг остановился и посмотрел вверх. – А ведь в этом доме высокая и крутая крыша!

– И что? – спросил Робин.

– А то, что под такой крышей в подобном древнем здании наверняка имеется чердак.

– Я ничего похожего там не видел, – сообщил Милтон.

– И немудрено, если люк скрытый, – ответил Стоун.

Робин посмотрел на часы:

– И чего эти книжные черви там застряли? Может, подрались?

– Трудно вообразить, что эти двое швыряются друг в друга первыми изданиями, – сказал Милтон.

– Чтобы они там ни делали, будем надеяться, побудут там еще некоторое время, – сказал Стоун. – Милтон, оставайся здесь и смотри в оба. Если услышишь лифт, предупреди нас.

Это заняло несколько минут, но Стоун все же обнаружил люк на чердак позади вешалки в стенном шкафу де Хейвна. Люк был заперт, но у Стоуна были с собой отмычки, так что с замком он справился быстро.

– Этот шкаф, должно быть, пристроили позже, – заметил Робин.

Стоун кивнул:

– Стенные шкафы не были популярны в девятнадцатом столетии.

Они пошли вверх по лестнице. По пути Стоун обнаружил выключатель и включил свет; лампочка лишь чуть-чуть осветила им дорогу. Они поднялись наверх и осмотрели довольно просторный чердак. Ничего особенного – несколько коробок и старых чемоданов. Беглый осмотр показал, что они пусты или забиты старым барахлом.

Робин первым заметил телескоп, установленный перед полукруглым окошком со свинцовым переплетом.

– Интересно, а это тут зачем? – спросил он.

– Ну не устанавливать же его в подвале, не так ли?

Робин посмотрел в окуляр:

– О Господи!

– Что такое? – осведомился Стоун.

– Он направлен на соседний дом!

– Чей это дом?

– Откуда мне… – Робин замолк и поправил фокус телескопа. – Черт!

– Да в чем дело? Дай-ка я сам посмотрю.

– Погоди, погоди минутку, Оливер, – быстро произнес Робин. – Дай мне как следует понаблюдать, как в разведке.

Стоун ждал несколько минут, а потом отодвинул друга в сторону. Протерев окуляр, он уставился на окно здания рядом с домом де Хейвна. Занавеси там были задернуты, но над ними имелось еще полукруглое стекло, которое они не закрывали. Через него только и можно было видеть, что происходит в комнате. И теперь Стоун увидел, что именно так завладело вниманием Робина. Комната была спальней. И там сидел Корнелиус Бин, голый, на огромной кровати с балдахином, а симпатичная брюнетка исполняла перед ним медленный стриптиз. Ее платье уже упало на натертый до блеска пол, равно как и черная накидка. Теперь она расстегивала лифчик. Когда и он упал, она осталась голой, если не считать туфли на высоченных шпильках и узкие трусики.

– Хватит, Оливер, теперь моя очередь! – потребовал Робин, опуская тяжелую ладонь на плечо Стоуна. Стоун не двинулся с места. – Эй, так нечестно! Я первый заметил этот чертов телескоп!

Стоун продолжал смотреть. Трусики между тем соскользнули вниз по длинным ногам брюнетки. Она вышла из них, ступив в сторону, и бросила их Бину, который тут же пристроил их на свое причинное место. Она засмеялась, ухватилась за одну из подпорок балдахина и стала извиваться вокруг нее. Когда она сбросила туфли и скользнула, босая и голая, к нетерпеливо ожидавшему ее Бину, Стоун уступил другу место у телескопа.

– Я видел фото миссис Бин в газете, – сказал он. – Это не она.

Робин подрегулировал окуляр.

– Черт тебя возьми, ты весь фокус сбил! – проворчал он.

– А ты все стекло задышал.

Робин снова принялся наблюдать.

– Маленький такой мужчинка, домашний такой – и вдруг эта роскошная женщина! И как только такое может случиться?!

– Ну, я тебе целый миллиард причин могу привести, – сказал Стоун и добавил задумчиво: – Стало быть, де Хейвн был у нас Подглядывающим Томом. [12] Персонаж старой английской легенды о леди Годиве. Эта благородная дама просила своего мужа, учредившего новые, высокие налоги для города Ковентри, снизить тяжкое для жителей бремя, на что тот согласился при условии, что леди Годива проедет по городу на коне совершенно обнаженной. Леди выполнила это условие, а все жители отвернулись или закрыли окна ставнями. Лишь один из них, по имени Том, подсматривал в щелку, за что и был наказан – он ослеп, но все равно получил позорное прозвище Подглядывающий Том.