Франк Тилье - Головокружение

Массивный приземистый силуэт Мишеля постепенно размывался по мере того, как он уходил к пещере. Со сложенными руками и длинными ногами он напоминал богомола. Мне хотелось бы отвести глаза, но я так и застыл не шевелясь. Я буду со своим псом до конца, я буду присутствовать при кошмаре его казни.

В следующие мгновения я увидел, как две тени сошлись и слились. И тут пещеру сотряс выстрел. Сгусток звука хлестнул по ушам и разлетелся, ударившись о стенку ледника. Звуковая волна прошла сквозь подземелье в долю секунды. Эхо обрушилось со всех сторон, сверху на нас посыпались сталактиты. Фарид с криком убежал в палатку, а я, сложив крестом руки на груди, вытянулся на земле и закрыл глаза.

Осколки льда и известняка хлестали меня по щекам. Я надеялся, что какая-нибудь глыба сейчас раздавит мое сердце. Но этого не случилось.

После выстрела раздался крик Мишеля. Подхватив с земли баллон с ацетиленом, он бежал к нам. Каска болталась сзади, вися на шланге, крутясь и подскакивая. Свет погас. Но мне показалось, что я коротко успел разглядеть силуэт Пока у входа в пещеру. В голове пронеслось: «Пок еще жив!»

Мишель промчался мимо меня, даже не повернувшись, и в ужасе устремился к палатке. Я подобрал горелку, баллон с газом и побежал за ним. Сталактиты всех размеров все еще разбивались то здесь, то там. И тут прямо передо мной человек в железной маске тяжело упал, придавив баллон. Тот сплющился, жидкий газ зашипел. Мишель поднялся и, с пустыми руками, шатаясь и задыхаясь, нырнул в палатку, куда не долетали куски льда. Он стащил с себя наполовину изодранную перчатку. Между указательным и большим пальцем зиял глубокий порез, с руки текла кровь. Мишель застонал, быстро схватил пригоршню льда, напа́давшего у входа, бросил его в кастрюлю и засунул туда руку.

– Я думаю… я его… ранил.

– Куда ранил? – спросил Фарид.

В глубине души меня раздирали противоречивые чувства: Пок жив… Пока подстрелили… Пок ранен…

– Не знаю. Наверное, в лапу, но точно сказать не могу. В тот момент, когда я собирался выстрелить, он на меня прыгнул. Я таких прыжков не видал…

Он рыкнул на Фарида:

– Задрай вход!

Фарид послушался и уселся посредине палатки, рассерженный:

– Да не так уж трудно было его прикончить!

– Я никогда не держал в руках оружие, это ты понимаешь или нет? И попробуй выстрелить, когда у тебя пальцев не хватает!

Он швырнул пистолет:

– На, забери свою пушку!

Потом обернулся ко мне:

– У твоего пса вся морда была в крови, и в нем не осталось ничего от собаки. Он лакомился нашим покойником.

Мишель быстро вытащил руку из кастрюли со льдом и обмотал полотенцем. Полотенце сразу окрасилось красным.

– Рана глубокая, надо зашивать. Для этого все есть. Игла от шприца, бутылка водки и… у меня там, в кармане, нейлоновые нитки. Фарид, отдай все это Жонатану, пусть он займется.

Я заколебался. Он это заметил и смерил меня долгим взглядом:

– Не хочешь зашивать, Жонатан?

Фарид разложил все передо мной, но я не отреагировал, а встал и уселся в углу палатки. Мишель, не шевелясь, пристально на меня смотрел:

– Нехорошо, Жонатан. И за это придется платить.

Он кивнул в сторону Фарида:

– Шей ты. И поскорее.

Фарид не возражал и взялся за «хирургический инструмент». У иглы не было ушка, и он минут пять провозился, чтобы заправить нитку в канал, предназначенный для инъекций жидкости. Мишель сначала залил алкоголь себе в горло, а затем плеснул на ладонь. Потом с рычанием плотно сдвинул края раны, как две губы. Укус был что надо, Пок цапнул от души.

– Давай! – приказал он Фариду. – Крои, не размышляй.

Стиснув зубы, Фарид старался изо всех сил. При виде ладони Мишеля и кустарного шва, который клал араб, я словно перенесся на несколько лет назад, в тот день, когда Пок покусал меня в блокгаузе. Когда игла вошла в ладонь в первый раз, тело Мишеля выгнулось дугой, следующие проколы он уже перенес легче. Ну и крепкий же он парень…

Дело было сделано. Четыре почти параллельных стежка… Фарид отлично справился. Мишель вытерся полотенцем. Шов вышел не очень ровный и эстетичный, но рука больше не кровила. Араб еще раз промыл рану водкой и закашлялся. Он был горд своей работой.

– Ну а теперь что делать?

Пока Мишель разглядывал свою ладонь, я взял баллон с ацетиленом, лежавший возле палатки, и занес его внутрь, чтобы посмотреть, насколько он поврежден. Наконечник, кремень, рефлектор, шланг – все вроде бы было цело, за исключением гайки при выходном отверстии для газа. Она треснула и сместилась от удара. Я ее поставил на место и как следует завинтил. Еще чуть-чуть, и…