Питер Страуб - Клуб адского огня

— А Чашечница из книги похожа на вашу мать?

— Да как сказать... — Джеффри потер подбородок. — Она варит вонючее зелье. У нее нет собственных детей, но она воспитывает чужого. И вообще, она довольно страшная... Должен признаться, маму здорово напоминает.

— Хьюго Драйвер никогда не видел фотографию. Откуда он мог взять ту фразу?

— Вот тут вы меня поймали — на этот вопрос я ответа не знаю.

Выйдя на теплый вечерний воздух, они направились к поднимающимся к черному ходу отеля бетонным ступеням. В надвинутой на глаза кепке, с лицом, наполовину скрытым черной тенью козырька, Джеффри как никогда напоминал гангстера из романов двадцатых годов.

— Возможно, это не мое дело, — сказал Джеффри. — Но если мать начнет уговаривать вас позвонить Дэйви, подумайте хорошенько, прежде чем сделать это. А если решитесь все-таки позвонить, не говорите, где вы.

Проговорив это, Джеффри повел Нору вверх по выбеленным светом ступеням.

Крохотная настороженная частичка существа Норы приготовилась было услышать, что в отеле есть только один свободный номер, но Джеффри не оказался вторым Дэном Харвичем. От конторки он вернулся с двумя ключами. Норе досталась комната на пятом этаже с окнами на террасу и на крыши Кинг-стрит. Нора долго нежилась в ванной и теперь, завернувшись в белый халат, сидела в удобном старом кресле и под льющуюся из радио рапсодию Брамса и жужжание кондиционера читала любимый роман своего мужа, — чтобы не думать о том, что делать дальше.

Маленький Пиппин блуждал от одного персонажа к другому, выслушивая истории каждого. Некоторые персонажи были людьми, некоторые — чудовищами, но все как один были прекрасными рассказчиками. Их истории были красочными и увлекательными, полными опасностей, героизма и предательства. Одни говорили правду, другие лгали. Некоторые хотели помочь маленькому Пип-пину, но даже они не всегда были правдивы. Другие хотели разорвать Пиппина на кусочки и с аппетитом слопать его, но эти персонажи не всегда лгали. Правда, которую искал Пиппин, была мозаикой, которую надо было сложить, борясь со временем и постоянно рискуя. Почти каждый герой «Ночного путешествия» имел отношение ко всем остальным; они были словно одной большой недружной семьей, и, как в любой семье, у каждого были свои воспоминания и свое толкование важных жизненных событий. Здесь были враждебные группировки, клубились тайны, кипела ненависть. Пиппину пришлось рискнуть и выдержать испытание, пройдя через Зловонное Поле, и он выдержал, с трудом избежав его ядовитого дыхания; затем ему надо было встать под Каменными Кронами, чтобы заполучить золотой ключ, необходимый для поисков, при этом мальчик чуть не попал в лапы к злодеям, притворившимся, что у них есть этот ключ.

Было девять тридцать — дозвонка Хелен Дэй оставалось полчаса. Хотела ли Нора звонить ей? Нет — если мать Джеффри собиралась всего-навсего заставить ее почувствовать жалость к Дэйви. Она и так жалела его. Тут Нора вспомнила, что Хелен Дэй собиралась обдумать какую-то вещь, прежде чем поговорить с ней. Возможно, Хелен собиралась рассказать ей то, о чем Нора и сама уже давно догадалась, — что Ченселы никогда не хотели иметь сына.

Надо прочитать как можно больше страниц из «Ночного путешествия». Если время от времени пропускать кое-что, она сможет быстро закончить оставшуюся сотню страниц. А можно открыть последние двадцать пять страниц и выяснить, удалось ли Пиппину добраться до Горной долины. В ночь, с которой вся жизнь ее пошла наперекосяк, Нора проснулась как раз вовремя, чтобы увидеть на экране, как мальчик бежит вниз по склону горы к белому домику. Она сказала тогда, что это «мило», — и ошиблась. «Ну и что, что мило, — сказал Дэйви — или что-то в этом роде. — Это все неправильно. Горная долина не должна быть милой, а должна хранить великую тайну. А разве здесь чувствуется хоть какая-то тайна?»

Как же на самом деле выглядело это место? Повелитель Ночи сказал, что это «нечестивое логово злых духов, путь к которому укажут Каменные Кроны», а Чашечница описала ее как «крадущую души напасть, которую ты ни в коем случае не должен видеть»; Благородный друг вообще называл долину «закрытой на сто замков тюремной камерой, в которой ты спрячешь и предашь забвению свой величайший страх». Нора перевернула почти все страницы, отделявшие ее от конца книги, прежде чем наткнулась на абзац:

«Огромная дверь поддалась повороту золотого ключа и открыла то, чего он больше всего страшился и в то же время страстно желал увидеть, — истинный облик Горной долины: далеко внизу, у подножья укрытой снегом скалы, темнел ветхий покосившийся домик, суровая и унылая обитель жизней, таких же потерянных, как и его».