Уильям Хортсберг - Сердце ангела. Рассказы

Мы немного поболтали о старых временах, а затем Кенни спросил:

— Что привело тебя в наш притон? Погоня за злодеями?

— Не совсем. Я работаю над одним делом, в котором ты мог бы мне помочь.

— Всегда рад, приятель.

— Что ты можешь рассказать о Джонни Фейворите?

— Джонни Фейворите? По сути, почти ничего.

— Ты знал его?

— Не-ет. Несколько раз был на его выступлениях перед войной. Последний раз в Старлайт-Лаундж, если не подводит память.

— Ну а после этого, случайно, не встречал? Скажем, в последние пятнадцать лет?

— Ты шутишь? Он умер, ведь так?

— Не совсем. Он в больнице, на севере штата.

— Что ж, если он в больнице, как же я мог повстречать его?

— Иногда он покидал ее, — сказал я. — Ну-ка глянь сюда. — Вынув фотографию оркестра Спайдера Симпсона из конверта, я подал ее Кенну. — Который из этих парней Симпсон? Здесь, на снимке, не сказано.

— Симпсон ударник.

— А чем он занят сейчас? Все еще руководит оркестром?

— Не-ет. Из ударников никогда не получаются хорошие лидеры. — Кенни отхлебнул из бокала и задумчиво наморщил лоб, гладко взбегающий на самую макушку. — Как-то я слыхал, будто он работает на студии где-то на Побережье. Можешь попробовать позвонить Натану Фишбайну в «Кэпитол Билдинг».

Я записал имя и спросил Кенни, не знает ли он что о ком-нибудь из остальных оркестрантов.

— :Как-то несколько лет назад я работал в Атлантик Сити с одним тромбонистом. — Кенни ткнул пухлым пальцем в фото. — С этим парнем, по имени Рэд Диффендорф. Сейчас он играет «кантри» с Лоренсом Уэлком.

— Ну, а что-нибудь о других? Не знаешь, где я могу их найти?

— Вообще-то я припоминаю многих. Все они до сих пор при деле, но не могу сказать тебе, кто с кем работает. Тебе придется расспросить музыкантов, или позвонить в профсоюз.

— А как насчет негра-пианиста по имени Эдисон Суит?

— «Туте»? Он неподражаем. У него левая рука, как у Арта Татума. Бесподобно. Его и разыскивать нечего. Последние пять лет он играет в «Красном петухе» на окраине города, на 138-й улице.

— Кенни, ты кладезь полезной информации. Хочешь позавтракать?

— Я к этому добру не прикасаюсь. Но не откажусь от еще одного коктейля.

Я заказал еще и позвонил в местное отделение Американской федерации музыкантов. Назвавшись свободным журналистом, работающим по заказу журнала «Лук», я спросил, нельзя ли взять интервью у оставшихся в живых музыкантов оркестра Спайдера Симпсона.

Меня соединили с заведующей досье членов профсоюза. Я подсластил им пилюлю, пообещав отметить профсоюз в своей статье, и дал девушке имена оркестрантов на фото, упомянув инструменты, на которых каждый из них играл.

Десять минут я сидел на линии, ожидая результатов. Из пятнадцати музыкантов четверо скончались, а шестеро были вычеркнуты из профсоюзных списков. Диффендорф, тромбонист у Лоренса Уэлка, жил в Голливуде. У Спайдера Симпсона тоже было местечко поблизости от Лос-Анджелеса, в Студио Сити. Остальные были здесь, в городе. Среди них — альт-саксофонист Вернон Хайд, работающий в бэнде «Тунайт», в «Эн-Би-Си Студиос» и два «духовика» — трубач Бен Хогарт с Лексингтон-авеню и тромбон — Карл Валински, живший в Бруклине.

Я записал все Это в свою книжку и тут же обзвонил все местные номера, но безуспешно. «Духовиков» не было дома и лучше ее, что я мог сделать, это оставить на коммутаторе «Эн-Би-Си» номер своей конторы.

Я чувствовал себя, как новичок на бекасиной охоте, сидящий всю ночь напролет в лесу с пустым мешком в руках. Шансов на то, что кто-либо из бывших коллег Джонни по оркестру случайно встретил его после войны, было меньше, чем один на миллион. Но это была пока единственная ниточка в городе, и я решил подержаться за нее.

Вернувшись к стойке, я сьел свой сэндвич и поклевал увядшей на тарелке картошки.

— Ведь ты еще не уходишь, Гарри? — спросил Кенни.

— Мне пора, старина, хотя я с удовольствием побыл бы еще с тобой и залил на пару отравой печень. Спасибо, Кенни.

Я натянул пальто.

— Тебе говорит что-нибудь имя Эдвард Келли?

Кенни сосредоточенно наморщил гигантский куполообразный лоб.

— Я помню только Горацио Келли, — пробормотал он. — Примерно в то время, когда «красавчик» Бой Флойд вырубил федеральных агентов на Юнион Стэйшен, Горацио играл на рояле в Рено-клубе, на 12-й и Черри. Между делом, он занимался букмекерством. Он, случаем, не родственник твоему?

— Надеюсь, нет, — ответил я. — До встречи, Кенни.

— Я вставлю твое обещание в рамку, если ты не против…