Дэвид Линн Гоулмон - Левиафан

На мостике «Голиафа» капитан Ларс Петерсен озирал воды на юге. Предательский кильватерный след перископа подлодки пропахивал по Атлантике широкую, вызывающую борозду: китайцы намеренно давали знать о себе скорлупке активистов, следящих за танкером. Улыбнувшись, Петерсен перешел на крыло мостика, чтобы обозреть в бинокль южный и западный горизонт.

«Атлантический мститель» приступил к своему ежечасному рывку в сторону кормы исполинского корабля. Они пройдут в непосредственной близости от супертанкера, снимая на пленку протечки из его резервуаров и размахивая своими транспарантами, провозглашающими, что его судно — чума морей.

— С нами сближается объект по азимуту сто тридцать восемь градусов. Вероятно, это судно эскорта Военно-морского флота Венесуэлы.

Бросив последний взгляд на 100-футовое суденышко «Гринпис», капитан Петерсен обернулся к первому помощнику:

— Наши друзья начали свою досадную вылазку. Присматривайте за ними и держите на безопасной дистанции.

— Есть, капитан!

Выйдя на гигантский мостик «Голиафа», Петерсен оглядел горизонт, в конце концов высмотрев неизвестное судно, по его силуэту угадав, что это их старый приятель «Генерал Сантьяго» — небольшой ракетный сторожевик, принадлежавший французскому ВМФ, а пять лет назад проданный Венесуэле.

— Есть визуальный контакт. Передайте «Генералу Сантьяго» наш привет и приглашение занять позицию по правому траверзу. Уведомите их, что в одном километре за кормой следует дружественный контакт.

— Есть, сэр!

Петерсен уже совсем было собрался перейти на крыло мостика и посмотреть, как «Гринпис» шныряет вокруг его корабля, когда вдруг раздался пронзительный звук тревоги.

— Подводный контакт по азимуту ноль девятнадцать в двух тысячах ярдов. Это жесткий контакт, мы его не слышали, но — ох ты, боже мой! — кто-то запускает торпеды в море!

— Что? — Внезапное ошеломительное сообщение застало Петерсена врасплох.

— Мы слышим звук быстрого перемещения. Возможно, в воде торпеды!

Капитана сковал безмерный ужас. Первый помощник громко выкрикнул, что видит объект, но Петерсен так и стоял столбом.

— Торпеды? — только и сумел он выдавить перехваченным горлом.

КНР (Китайская Народная Республика)

Подводная лодка «Красное знамя»

— Какие такие торпеды?! — гаркнул капитан Сянь Дзянь, хватая наушники поста гидролокации и прислушиваясь.

Высокочастотный звук ничуть не напоминал вращение винтов каких бы то ни было высокоскоростных торпед, слышанных им прежде. Его акустик лопотал что-то о новом, более тихом воздушно-струйном оружии, над которым работали американцы, вместо того чтобы слушать, и капитан врезал оператору по плечу кулаком, чтобы тот замолк. Он как раз слушал звук приближающихся снарядов, когда в наушниках раздался громкий хлопок.

— В воде новые торпеды! — доложил оператор. — Самонаводящиеся, нацеленные на нас!

— Расстояние?! — рявкнул Сянь.

— Триста ярдов, и быстро сокращается! [4] Хотя большинство англоговорящих авторов уже несколько освоились с метрической системой, они то и дело приписывают использование имперских мер длины и веса нациям, которые знакомы с ними лишь по литературе и кино. Как, впрочем, и обращение к командиру китайской подводной лодки «сэр». Куда уместнее было бы слово «товарищ».

— Не может быть! Ничто не может подобраться настолько близко, избегнув обнаружения.

— Сэр, тем не менее нас атакуют. Снаряды активировались, как только попали в воду. Торпеды обнаружены!

— Самый полный, лево на борт! Офицер целеуказания, засечь направление атаки и пуск! Контрмеры, пуск незамедлительно!

Китайскую штурмовую подлодку класса «Акула» сотрясала отчаянная бортовая и килевая качка при попытке уйти влево от торпедной атаки. Ряд контейнеров, закрепленных вдоль кормы, слетели со своих мест и шумно забурлили вырывающимися пузырями, подделываясь под шум электродвигателей лодки, включая кавитационный оттиск ее бронзовых винтов. Когда массивное судно повернуло, две странные остроносые торпеды повернули вслед за ней. Наконец винт «Красного знамени» уцепился за воду, и лодка рванула влево-вниз, но не сумела стряхнуть снаряды, приближавшиеся на скорости вдвое больше; контрмеры обе торпеды миновали вчистую, даже не дрогнув.

Услышав приказы, выкрикиваемые подчиненным, капитан окаменел. Он знал, что жить им осталось лишь три секунды.

Торпеды врезались почти одновременно в корму и киль у миделя. Чудовищное давление ударной волны смяло корпус субмарины, как яичную скорлупу, сокрушив все внутри за микросекунду.