Дэвид Линн Гоулмон: Левиафан

— Рулевой, маневр уклонения, дифферент «Левиафана» вниз сорок градусов. Погрузить лодку… глубоко и быстро, — приказала Эрталль, позволив себе уронить голову на грудь.

Выпустив ракеты, «Левиафан» начал крутое нисхождение ко дну моря, находящемуся в трех с половиной милях от него.

Через шестьсот футов специально сконструированные ракеты включили твердотопливные ускорители первой ступени, которые должны вынести их к поверхности моря. Однако путь к поверхности им преграждала полумильная толща льда. Сблизившись с ней на скорости свыше ста миль в час, конические ракеты впились в синее брюхо торосов погибающего шельфового ледника Росса, разлетевшись вдребезги. Искореженные боеголовки пошли на дно морское.

— Капитан, торпеда «Миссури» приближается на скорости шестьдесят узлов. Она по-прежнему отслеживает наш акустический отпечаток — должно быть, засекла наши повреждения. Ожидаемое время столкновения — одна минута.

— Очень хорошо, поддерживайте курс и скорость. Управление балластной системой, приготовиться продуть все цистерны.

— Одной ядерной катастрофы мы избежали, но от этой нам нипочем не уйти, — заметил Эверетт, одновременно с Вирджинией вцепляясь в подлокотники. Огонек на голограмме слился с «Левиафаном».

Коллинз влетел на спиральную лестницу, ведущую через три палубы в машинное отделение. Капитан заблокировала лифты, и Джек знал, что у Тайлера нет альтернатив: ему оставался только путь вниз.

В циклопическом машинном отделении находились реакторы. Они уже завывали, развив 115 процентов мощности, пока главный водомет «Левиафана» надрывался, проталкивая его затопленные головные отсеки сквозь вязкость морской воды. На боевых постах не было ни души, потому что весь личный состав, оставшийся в распоряжении, находился на мостике или боролся с затоплением на других палубах. В воздухе стоял запах жженой резины и горячего пара. Обогнув пульт, Джек шарахнулся — Тайлер решил дать здесь последний бой. Схватив Коллинза за ногу, он свалил его на палубу.

Врезавшись в обрезиненный настил, Джек отлетел к пульту управления реактором. Тайлер пытался подняться на ноги, попутно трижды быстро ударив Джека. Отмахнувшись от ударов, Коллинз выбросил вперед обутую в ботинок ногу, попав рослому ирландцу в колено с приятным слуху тошнотворным хрустом: удар перебил ему голень и порвал коленные связки. Но тот удержался на ногах, хоть и с огромным трудом. Кое-как перенеся вес тела на поврежденную ногу, он поднял левую и попытался обрушить ее Джеку на шею, но Коллинз откатился в сторону как раз перед тем, как ботинок врезался в резиновое покрытие.

Коллинз вскочил на ноги и трижды ударил Тайлера в бок, заставив наемника закашляться и скривиться от невыносимой боли. Но, вместо того чтобы рухнуть, тот собрал волю в кулак и, прежде чем Джек осознал, что он на такое способен, нанес удар сбоку, попав Коллинзу в грудь и отбросив к переборке. Ударившись спиной о переборку, полковник воспользовался инерцией, отбросившей его обратно, к собственной выгоде, метнувшись вперед с тремя прямыми мощными ударами Тайлеру в лицо. Тот покачнулся и отлетел прочь в тот самый момент, когда электродвигатели взвыли, словно требуя еще больше энергии. А затем все переменилось: «Левиафан» чуть ли не отвесно устремился вглубь, послав и Коллинза, и Тайлера вниз по палубе, будто они оказались на чудовищном наклонном катке.

Джеку так и не удалось закончить свою схватку с Тайлером. Ядерная торпеда «Миссури» настигла цель, и мир померк.

— Ладно, дайте мне дифферент девяносто градусов, погружение на рулях. Довести передний балласт до ста процентов, — спокойно распорядилась Александрия, закрывая глаза, чтобы подумать, по-прежнему не поднимая головы.

Она мысленно отсчитывала секунды до взрыва. Когда компьютер американской торпеды засек изменение угла атаки, он принял заранее запрограммированные меры против утраты контакта с мишенью, включив детонатор. Именно на это она и надеялась. Внезапно распахнув глаза, Александрия подалась в кресле вперед.

— Круто налево — сто процентов вниз на рулях носа и рубки — полностью вверх на кормовых — полный вперед — полная аварийная тяга!

Мощь, исходившая от Эрталль, буквально потрясла всех находившихся в центре управления.

«Левиафан» отвесно устремился носом вниз в тот самый миг, когда торпеда достигла района поражения. По сути, капитан привела колоссальное судно в такое положение, при котором корпус менее всего открыт для удара, подставив взрыву самую прочную головную часть «Левиафана» с самой толстой композитной броней, защищающей нос. Но даже идя ко дну моря на скорости сто миль в час, «Левиафан» оставался так же уязвим, как яйцо посреди стада панически бегущего скота.