Дик Френсис - Крысиные гонки

Но уже не будет ни Карти-Тодда, ни документов, ни фонда. А возможно, и герцога...

Сколько раз я убеждал себя держаться подальше от неприятностей.

Я никогда не прислушивался к собственным советам.

* * *

В офисе Карти-Тодда стояла абсолютная тишина. Даже часы не тикали. Но мне казалось, что атмосфера здесь зловещая и гнетущая. Карти-Тодд, с уверенностью можно сказать, на скачках, и в моем распоряжении по меньшей мере час – умом я это прекрасно понимал. Но нервы оставались натянутыми, как струна.

Я поймал себя на том, что на цыпочках подхожу к столу. Нелепо, я даже усмехнулся и поставил ступню целиком на поглощающий звуки ковер.

На столе располагались пресс-папье без единого пятнышка, стаканчик с ручками и карандашами, зеленый телефон, фотография женщины, трех детей и собаки в серебряной рамке, настольный календарь-дневник и красная с золотом жестянка с апельсиновыми корочками в шоколаде. В ящиках стола лежали почтовая бумага, марки, скрепки и маленькая стопка листовок с призывом застраховаться против бомбы, которая может взорваться на пути домой. Два из четырех ящиков стола были совершенно пустыми.

Два шкафа с картотекой. Один заперт, другой – нет. В верхнем ящике незапертого хранились формы для вступающих в фонд, бланки страховых сертификатов и формы заявления для получения страховой премии. Во втором ящике были расположены по алфавиту заполненные формы. В третьем, почти пустом ящике я нашей три папки: на верхней была надпись – “Требования удовлетворены”, на следующей – “Требования рассматриваются” и на нижней – “Расписки”.

Папка “Требования удовлетворены” содержала отчеты о выплатах. По тысяче фунтов получили Эйси Джонс и тренер в Кенте, которого в конюшне лошадь ударила копытом в лицо. Три тысячи выплатили ученице тренера в Ньюмаркете, которая повредила запястье, упав на утренней тренировке с кобылы-двухлетки. К заявлениям, написанным строго по форме, были приложены справки от врача, и на каждом стояли штамп “выплачено” и дата.

Папка “Требования рассматриваются” была толще. Там лежали пять писем с просьбой прислать форму заявления, помеченные “форма послана”, и два заполненных заявления. В одном случае по поводу пальца, укушенного жеребенком во время вечернего кормления; в другом – по поводу ноги конюха, поврежденной из-за небрежно оставленного на тропинке плуга. Судя по датам, подавшие заявления ждали получения денег не больше месяца. Всего несколько компаний в Британии выплачивают страховые премии быстрее.

Папка “Расписки” в некотором смысле оказалась самой интересной, хотя и самой тонкой. Отчеты, составленные в виде дневника, содержали номер нового клиента и день, когда он заплатил взнос. Если в первые недели вступало два-три человека, то потом число вступивших росло, как грибы после дождя.

Первый заметный приток новых членов был сбоку отмечен припиской мелким аккуратным почерком: “Эйси Джонс и др.”. Следующий астрономический взрыв был отмечен тем же почерком: “Бомба!” Третьей, совсем небольшой прибавке клиентов сопутствовало слово “листовка”. И рядом с четвертым заметным подъемом популярности фонда стояли слова: “Повреждение электропроводки”. После этого число клиентов росло изо дня вдень. К тому времени уже все знали о существовании и преимуществах основанного герцогом фонда.

Общее число членов за два месяца достигло пяти тысяч четырехсот семидесяти двух. После выдачи нескольких страховых премий (некоторые клиенты платили двойные взносы и получали двойную премию) на счету фонда оставалось двадцать восемь тысяч сорок фунтов стерлингов.

После катастрофы, в которой погибли Эмброуз, Китч и конюхи, у фонда едва ли хватит денег, чтобы выплатить положенное семьям погибших. Эта катастрофа, конечно, произошла случайно. Карти-Тодд не подстраивал ее: для него хороши только те несчастные случаи, после которых не надо платить страховых премий. У фонда едва ли хватит денег, чтобы выплатить положенное семьям погибших. Я вздохнул и нахмурился. Это будет, как сказал Колин, позор. Взгляды герцога на фонд вполне обоснованны. Управляй им честный человек, при разумных премиях и, возможно, чуть больших взносах он бы всем принес много добра.

В раздражении я с силой задвинул нижний ящик шкафа и хлопнул дверцей. Когда шум эхом раскатился по комнате, я почувствовал, как адреналин быстрей погнал кровь по жилам.

Но никто не вошел. Нервы успокоились. Дрожь прошла. Можно вернуться к делу.