Дарья Донцова: Эта горькая сладкая месть

Но судьба приготовила ему сокрушительный удар. Вытаскивая труп из мусороприемника, он столкнулся с водителем мусоровоза – Страшным Сергеем Юрьевичем, отцом Лики. Увидав труп дочери, тот онемел, а Валерий чуть не умер от ужаса.

Минут через пять мужчины пришли в себя. Сергей Юрьевич помог запихнуть дочку в мусоровоз и повел почти невменяемого Валерия наверх. Страшный – патологически жадный человек. И он решил на всю катушку использовать подвернувшийся шанс. Рассудив, что дочь не вернешь, он потребовал с профессорского зятя крупную сумму денег. Но это было еще не все. Павловские должны были заставить Игоря жениться на средней дочери Страшного – беременной от него Ксюше. Молодым Павловские должны были купить двухкомнатную квартиру. На решение всех вопросов Сергей Юрьевич дал Валерию неделю.

– Он потребовал сто тысяч долларов наличными и квартиру для дочери, – сказал Александр Михайлович. – К тому же, пользуясь тем, что Валерий от страха впал почти в бессознательное состояние, заставил того написать признание в убийстве. Этим документом он мог до конца жизни шантажировать зятька. И договорились они полюбовно – деньги в обмен на документ.

– Бедняга Валерий кинулся к жене каяться. Но где взять такие огромные суммы? Рыдая, Света побежала к матери. Виолетта пришла в ужас. Воображение рисовало зятя на скамье подсудимых. Она представила, сколько жадных языков начнет полоскать имя академика, сколько сплетен понесется по

Москве.

– Да еще сам зять оказался не промах, – ухмыльнулся полковник, – сообщил женщинам, что знает, где находится Андрей Федоров, и на суде расскажет всем о двоемужестве Светланы. Виолетта патологически боялась любого пятна на репутации Павловских. Именно поэтому Андрея Федорова объявили покойником. Свадьба-то игралась шикарная, гостей чуть ли не сто человек. Как объяснить скорый развод? А так все чудесно. Молодая безутешная вдова с прекрасной квартирой. Потом “потеряла” паспорт, в новом не поставила штамп о бракосочетании с Федоровым и расписалась с Валерием. Шито-крыто. Как любит повторять Виолетта Сергееевна: “Павловские никогда ни в чем не замешаны”.

– Не знаю, кто придумал махинацию с квартирой, – сказала я, – но козла отпущения выбрали правильно – простоватого Романа Виноградова. Дело в том, что от Альберта Владимировича ситуацию скрыли. Виолетта боялась, что мужа хватит инфаркт. Света опасалась, что отец возмутится ее двоемужеством, ведь академику рассказывали, что Федоров умер. Валерий справедливо полагал, что тесть не захочет помогать зятю-убийце и не даст ни копейки.

Короче, Рому принесли в жертву. Ничего не подозревающий парень продал апартаменты, и они с Демьяновым вручили Павловской сто двадцать тысяч долларов и ключи от квартиры Игоря.

Валерий и Света принялись рассказывать всем, как Рома обманул доверчивых клиентов. Был затеян судебный процесс. Сто тысяч убийца отдал шантажисту, двадцать ушло на подкуп следователя, судьи и прокурора. Альберт Владимирович страшно жалел дочь и зятя, Лично звонил Генеральному прокурору и просил примерно наказать мошенника. Именно поэтому приговор и оказался таким суровым – семь лет.

Роман отправился сначала в тюрьму, потом на зону, академик дал дочери денег на две жилплощади – для нее и для Игоря. Кстати, Света на всех углах рассказывала о том, что вынуждена была продать свою квартиру из-за ссор с невесткой Ксюшей. Все они продумали, все предусмотрели.

Однако кое-чего не заметили. Хозяин риэлторской конторы, Слава Демченко, страшно удивился, когда узнал, что Роман якобы не отдал деньги. Он поехал к Светлане и потребовал объяснений. Та предложила денег за молчание. Обманутый Альберт Владимирович щедрой рукой отсыпал дочурке долларов на две хаты. Но квартира Игорю была уже куплена, поэтому пятьдесят тысяч долларов досталось Светке “на булавки”. Конечно, некрасиво обманывать отца, но ведь не сообщать же ему правду?

Слава получил тугую пачку долларов и заткнулся. Но через какое-то время жуликоватому хозяину конторы стало казаться, что он продешевил. Демьянов позвонил Светке и потребовал дополнительную сумму, чем и подписал себе смертный приговор. Милая профессорская дочка прихлопнула Славика как муху.

Пообещав привезти вечером в офис требуемую сумму, она нацепила парик, прихватила ампулы с дигоксином и двинула в контору. В книге посетителей записалась Моториной Олимпиадой Александровной. Так звали лифтершу в ее доме, старушку, почти полностью впавшую в маразм и путавшую все на свете.