Юлий Дубов: Большая пайка (Часть третья)

А с начальником смены поговорить можно? Нет, нельзя. А с мастером? Тоже нельзя. Что? И с мастером нельзя? Слесаря вызовите сюда, я объяснить хочу. Невозможно, это нарушение правил обслуживания. Слушай, дорогой, можно я в ремзону пройду, мне поговорить надо. Нет, вход в ремзону запрещен, если хотите посмотреть, как чинят вашу машину, пройдите, пожалуйста, сюда, вам сквозь стекло все будет отлично видно. Да что ж это за порядки такие? Правила фирмы. Еще кофе желаете? И долго еще одуревший клиент мотал головой, отгоняя дорогие его сердцу воспоминания о дяде Сереже с Варшавки, долгих и проникновенных разговорах о непонятном скрипе при переключении передачи и фантастическом чувстве облегчения в момент передачи увлажненной трудовым потом десятки из рук в руки.

Со всей страны в бывшую княжескую псарню потянулись представители золотоискательских артелей и угольных бассейнов, металлургических заводов и еще не совсем разорившихся колхозов, творческих союзов и начавших входить в силу коммерческих структур, управлений внутренних дел и бандитских группировок. И все они – чистые и нечистые – были в инфокаровском предбаннике как в райском саду: никто никого не ел, и седые опера с многолетним стажем мирно соседствовали с мрачноватыми, увешанными золотыми цепями образинами, а демократ с трясущейся от возвышенных идей козлиной бородкой стрелял сигаретку у типичного представителя партноменклатуры.

Черный верх, белый низ есть? Есть.

Белый верх, черный низ есть? Есть.

Чтоб внутри было мягенъкое, есть? Тоже есть. Все есть. Вот утвержденные цены. Идите в кассу.

А вот такое тоже есть? Нет, вот такого нету. Остальное все есть, а такого нет.

Это не вполне соответствовало действительности. Было все. Но кое-что Ларри держал в неприкасаемом резерве, о чем, помимо директоров стоянок, не знал никто. И вокруг этого дефицита закручивались привычные людские водовороты, кипели страсти и разыгрывались нешуточные трагедии.

– Простите, как ваше имя-отчество?

– Зиновий Владимирович.

– Зиновий Владимирович, очень приятно. Можно к вам с просьбой?

– Слушаю вас.

– У меня большое горе, Зиновий Владимирович... – Посетитель тряс головой, смахивая слезу.

– Какое горе?

– Моя жена должна вот-вот родить.

– Поздравляю вас. А почему горе?

– У меня вчера угнали машину.

– Ай-яй-яй, как я вам сочувствую. Так в чем вопрос?

– Понимаете, жена пока еще не знает. Если узнает, страшная новость просто убьет ее.

– Что вы говорите!

– Настоящий ужас! Она так любила эту машину...

– Так чем могу?

– Зиновий Владимирович, дорогой, мне срочно нужно купить такую же. Помогите, пожалуйста.

– Какая модель?

– "Пятерка". Белая. Внутри кожа.

– Так в чем вопрос? Посмотрите в окно. Там стоит полтысячи белых "пятерок". Выбирайте и идите в кассу.

– Вы меня не поняли, Зиновий Владимирович. Машина должна быть точно такая же. Понимаете? Точно такая же. Чтобы нельзя было отличить.

– Понимаю. Ну так что?

– Дайте мне вашего человека, пусть лично со мной походит пару часов. Я посмотрю машины. Иначе жена просто не переживет...

– Понял вас, – говорил Зиновий Владимирович, косясь на дверь, за которой толпилось еще человек двадцать. – Вам механика надо. На пару часов. И все?

– Все! Вы не думайте, я компенсирую.

– Паша, – кричал по селектору Зиновий Владимирович, – зайди быстро.

– Вот клиент, – говорил он возникшему Паше. – Окажи ему особое внимание. Пару часиков походи с ним, покажи машины. Пусть выберет, что ему нужно. Понял? Часа через два появлялся будущий счастливый отец.

– Зиновий Владимирович, – захлебывался он от восторга, – нашел! Представляете, нашел как раз то, что нужно. Вы меня спасли. Это вам! Нет, нет, не вздумайте отказываться, это от чистого сердца.

И сердобольный муж исчезал, кланяясь и прикладывая руку к груди.

Только глубокой ночью, проходя по уже избавленной от покупателей стоянке, Зиновий Владимирович узнавал, что обласканный им посетитель выбирал машину не один, а с женой, и никаких признаков приближающихся родов в ее фигуре не обнаруживалось, и что, пересмотрев несколько "пятерок", они перешли к "четверкам", потом, само собой, к "восьмеркам", а потом клиент потянул Пашу к стоявшим в укромном месте "девяносто девятым", ткнул пальцем и сказал строго:

– Беру эту!

– Тебе кто разрешил выдавать машины из резерва Ларри?! – вопил трясущийся Зиновий Владимирович, предвидя неминуемую расправу.