Платон кивнул.
– Может, я постою с тобой, пока твоя машина не подойдет? – Марк обрел обычную уверенность в себе. – Есть много вопросов...
– Нет! – категорически заявил Платон. – Ты сейчас же уезжаешь. Все обсудим в Лозанне, А сейчас уезжай. Ни секунды нет...
Марк замялся на мгновение, пытаясь сообразить, стоит ли дожимать Платона, потом решил, что он уже отвоевал все, что было возможно, еще раз хлопнул Платона по плечу, повернулся и пошел к "мерседесу".
Платон посмотрел ему вслед и присел на корточки, чтобы завязать болтающийся шнурок.
Покончив с туфлей, Платон выпрямился и увидел, что Марк неподвижно стоит, взявшись за дверную ручку "мерседеса". Потом Цейтлин сделал левой рукой какое-то неловкое движение, будто забыл что-то и намеревался ударить себя по лбу, но рука замерла на полпути, бессильно опустилась, и Марк навзничь грохнулся на землю. Платон успел только заметить, как из кармана Марка вылетел мобильный телефон и волчком закрутился рядом с "мерседесом", и тут же почувствовал, что падает тоже. На мгновение он потерял сознание. Придя в себя, Платон ощутил, что его прижимает к земле невероятная тяжесть.
– Живы, Платон Михайлович? – донесся откуда-то издалека незнакомый голос. – Не задели?
Платон постарался повернуть голову, увидел краем глаза кожаную куртку лежавшего на нем человека и промычал что-то нечленораздельное.
– Только не двигайтесь, – прошептал человек, горячо дыша ему в ухо. – Не шевелитесь. Я сейчас, сейчас все сделаю.
Он волоком потащил Платона в сторону. Через несколько секунд металлическое днище хлебного фургона наползло на небо, по которому лениво ползли белые облака. Платон, чувствуя какую-то странную слабость, закрыл глаза. Как сквозь вату, он слышал хлопанье распахивающихся окон, топот бегущих ног, истошные женские крики и металлический лязг. Потом сильные руки подхватили его, подтянули вверх, и он оказался в кабине фургона.
– Бумаги, – прохрипел Платон, – где мои бумаги... Человек злобно выматерился, исчез, потом появился и протянул Платону вывалившийся из его рук потертый кожаный портфель.
– Это? – спросил он и, не дожидаясь ответа, крутанул ключ зажигания.
Фургон взревел и вылетел на улицу. Платона швыряло из стороны в сторону. Сквозь полуопущенные веки он видел, как сидевший рядом человек в кожаной куртке обеими руками бешено крутил баранку, крича что-то в мобильный телефон, зажатый между плечом и ухом. Минут через пятнадцать гонка прекратилась. Фургон остановился на пустыре, неподалеку от глубокого котлована. Водитель повернулся к Платону и стал ощупывать его обеими руками.
– Что случилось? – прошептал Платон, начиная понемногу приходить в себя.
– Ничего, ничего. . – успокаивающе бормотал водитель, продолжая ощупывать Платона. – Ничего... вроде обошлось, слава богу..
– Что случилось, я тебя спрашиваю, – голос Платона постепенно креп.
– Мы попали в засаду, Платон Михайлович, – неохотно объяснил водитель. – Ждали вас там. Вот и пришлось уходить.
– А что с... что с Мариком? – Платон окончательно вспомнил все и выпрямился – С ним что?
Но водитель не успел ответить. С ревом подъехали машины, захлопали дверцы, и в кабину всунулся Ларри.
– Жив? – спросил он. Платон с удивлением заметил, что лицо Ларри было совершенно белым, из-за чего покрывающие его веснушки казались нарисованными. – Ранен?
– Нет, Ларри Георгиевич, – поспешил отрапортовать водитель. – Все нормально. Просто шок.
– Врач нужен? Ты сам-то как?
– Нормально. – Платон пошевелил руками. – Вроде нормально. Дышать немного больно. Что с Мариком?
– Не знаю пока, – мрачно ответил Ларри. – В общем, так. На сегодня все отменяется. Сейчас пересаживаешься в мою машину – ив аэропорт. Билеты, паспорт, визу – все привезут туда. С тобой полетит Эф-Эф. Вечером созвонимся.
Платон попытался было возразить, но Ларри решительно заявил:
– Даже говорить не будем. Зачем нужны наши деньги, если нас не будет? Пока ты жив, мы их всех сто раз сделаем. В рот. И в другие места. Я этим сам займусь.
– Ты узнаешь, что с Марком? – Платон сдался. – Я видел, как он упал... Плохо...
– Узнаю, – пообещал Ларри. – Сразу же тебе сообщу. Не беспокойся, все будет нормально.
– Нормально... – Платон откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. – Ничего нормального уже не будет.