Лев Пучков - Джихад по-Русски

– Господи, какой же я идиот!!! – потерянно прошептал Сергей. – Господи… Что же я наделал…

Он вдруг живо представил себе последовательность дальнейших событий. Мать – дама своенравная, пробивная да целеустремленная, получив известие о его местонахождении, немедля все бросит и примчится сюда его выручать. А тут, в этих мерзких избушках…

«…Мамуля у тебя – классная телка. Эти метелки из „Апэнддаун“ – и рядом не стоят. Ты не обижайся, ничего такого – это я в качестве комплимента. Не будь она твоей мамулей, я бы ее снял. Ты посмотри – на нее же наверняка все мужики оборачиваются…»

Вот так однажды имел неосторожность выразиться Валера Киевский – клубный мачо, развитой не по возрасту, – побывав в гостях у Сергея и пообщавшись с мадам Кочергиной. А Валера, несмотря на младые года, в «метелках» толк понимает – о его похождениях в их кругу ходят легенды…

«…Сережка – я здесь! Родной мой…» – и бежит к его зиндану, оскальзываясь на снегу. Но не дают добежать… Мужланы появляются, улюлюкают, догоняют… хватают мать. Тащат в свою хижину. Всю ночь – отчаянные крики, похотливый рев…

«…Ух-х-хх, как мы ее! Мы ее до смерти за…бем! А ты будешь смотреть. Тебе понравится…»

– Чтоб мне сдохнуть… Господи, да что же ты за чудовище создал?! Чтобы так вот – родной матери, единственному близкому человеку…

А утром дед Семен потащит к пропасти труп. Нет, сначала потащит в сторону от лагеря – хоронить. Но отследят недруги дедовы потуги милосердные, побьют крепко и заставят тащить к пропасти. Истерзанное голое тело, сплошь испещренное кровоподтеками и ссадинами. Тащить будет за ноги – как и ту несчастную. А голова будет биться о камни, болтаясь в разные стороны, как переполненный пылесосный мешочек – в детстве видел, домработница собралась вытряхивать, да зазевалась, кот Кузя утащил мешочек и гонял его по комнате… «…А ты будешь смотреть. Тебе понравится…» Это было стократ хуже всего, что Сергею уже довелось испытать за последние дни. Невыносимая боль тысячами раскаленных игл вонзалась в сознание при мысли, что он может стать свидетелем злодеяния, которое свершится с его же легкомысленной подачи. Он все будет слышать и видеть – тут рядом, вон они, мерзкие хижины мужланов…

О том, что может произойти с матерью во время путешествия через всю Чечню (разносторонне развитый юноша достаточно разбирался в географии, чтобы предположить, что лагерь находится в крайнем южном районе республики, на самой границе с Грузией), Сергей не думал. Его это абсолютно не занимало – все вытеснило из головы ужасающе ясное понимание того, что он является единственной причиной страшной мерзости, которая произойдет именно здесь. Они на его глазах надругаются над матерью, а потом выбросят в пропасть, как какую-нибудь падаль.

«…А ты будешь смотреть. Тебе понравится…» Сергей вдруг с какой-то болезненной надеждой подумал: а ведь статистика автокатастроф такая неутешительная… В столице ежемесячно гибнут десятки людей, и на дорогих иномарках – в том числе…

Юноша поймал себя на мысли, что мечтает об ужасном, с точки зрения любого нормального индивида, исходе. Если бы вдруг ему сообщили, что мамин «Мицубиси-галант» на МКАД угодил под панелевоз и спасти никого из пассажиров не удалось, он, конечно, поплакал бы… но испытал невероятное облегчение. Тогда можно было бы порадоваться напоследок, что все так благополучно разрешилось, и спокойно умереть. На стражника, например, броситься – за автомат побороться…

Внезапный переход из длительного ступора в состояние великой тревоги, донельзя обостренной чувством собственной вины, и невозможность как-либо повлиять на ход событий не швырнули юношу в конечную фазу фрустрационной безысходности. Спасибо, в самом деле, отцу – не только телом крепок оказался отрок, но и в плане устойчивости психической не подкачал…

Через полтора часа после того, как дед Семен сбросил тело замученной женщины в пропасть, Сергей принял решение, единственно доступное для него в сложившейся ситуации.

Бежать. Потратить дня три-четыре на сбор информации, обдумывание способов, накапливание запаса хлеба. И драпать. Все герои романов, которые некогда читал Сергей, отовсюду бежали. Эдмон Дантес (для однобоко развитых тинэйджеров: к заказухе против Пушкина данный тип никакого отношения не имеет – отвечаю чем хотите), например, бежал вообще из совершенно невероятных условий!

Пока солдат доберется до большой земли, пока позвонит, пока там суть да дело… А он, Сергей, здоровый и крепкий, не успел еще ослабнуть от голода и холода. Что тут за препоны: замок на двери да страж, интеллект которого на уровне плинтуса в папином офисе. Да, все верно – подготовиться и бежать. Добраться до первого блокпоста федеральных сил, звякнуть куда угодно, назваться… А дальше все закрутится.