Лев Пучков - Пасынки Джихада

— Ну как?

— Ниндзи — это мы?

— Ну а кто ещё?

— «Лет под тридцать»?

— Ну, это, типа, промежуток. От двадцати до тридцати. Не, ты чего цепляешься к мелочам? Ты скажи, в целом — как?

— В принципе, нормально. Но вот это — «шлюхер»… Это вообще что такое?

— Это мужик, который шлюха.

— Да, это сильно… Сам придумал?

— Ага. Прикольно?

— Ну, Вася… Это просто для связки слов или тут присутствует какая-то смысловая нагрузка?

— Ну ты сказанул! Что я, совсем тупой, что ли? Для связки я бы сказал: «Резвиться пидеру недолго». Проще и яснее.

— И в чём смысл «шлюхера»?

— А потому что продажная сука. За деньги, сука, Родиной торгует…

Есть такая нация — офицеры Российской Империи. Я не оговорился, именно нация, а не просто профессия либо социальная категория. Есть у нас аварцы, чукчи, калмыки, вайнахи, и прочие, и прочие, и… русские офицеры. Вспомните определение: нация (от лат. natio — племя, народ) — историческая общность людей, складывающаяся в процессе формирования единства их территории, экономических связей, литературного языка, этнических особенностей культуры и характера. Основной сущностный принцип — общность самосознания и социальной структуры, а также принадлежность к определённому государству.

В общем, я тут разобрался: помимо территории, остальные составляющие определения буквально по всем пунктам попадают.

Экономические связи: рабоче-крестьянская гвардия, монолитное братство вооружённых нищих (факт — в армии служат выходцы из низов, представители даже среднего класса от неё шарахаются, как нохча [1] Нохча — самоназвание чеченцев. от шмата сала с чесноком).

Литературный язык — ха! Гхм… Ну, назовём его несколько витиевато: профессиональный сленг, местами малопонятный гражданскому человеку.

Особенности культуры и характера: тут всё просто, это военные традиции и ритуалы. Они принимают в свои тесные объятия юношу, едва надевшего погоны курсанта, и руководят им до последней черты — до залпа почётного караула над свежевырытой казённой могилкой.

По территории — разговор особый. Территория обитания этой нации обозначена предельно просто и кратко: куда Родина пошлёт. Куда пошлёт, туда и поедет. Хоть в пекло к сатане. И будет там жить, работать, сражаться до последней капли крови и, если надо, героически падёт на поле боя либо просто сдохнет под забором, как собака без роду-племени (между прочим, у пресловутого Буданова, которым нохчи активно размахивают, как символом русского надругательства над ними, и по сию пору нет российского гражданства. Хи-хи, правда? До полковника дослужился, кровь за Россию проливал вёдрами, а гражданства не заслужил…).

Ну ладно, не будем усугублять. Скажем проще.

Нельзя стать офицером, надев по случаю чей-то китель с погонами. Нельзя перестать быть офицером, сняв форму и заявив: «Ну вот, теперь я уже не офицер». Потому что офицер — это навсегда. Это даже не просто состояние души, а окончательный диагноз. Это особая формация, которая живёт в своём мире, совершенно непонятном благополучным и сытым людям. С упорством неизлечимого дебила эта формация продолжает защищать Родину, получая за свой труд просто смешное денежное довольствие и ютясь при этом совместно с семьями в неблагоустроенных общагах.

Короче, не буду распинаться, верьте мне, пришлому (сам-то я как раз родом из того сытого благополучного мира, сюда залетел по недоразумению) со свежим взглядом: это особая нация.

Как и в каждой нации, среди офицеров хватает всяких. Есть умные, крепенькие середнячки, серые посредственности, совсем тупые и… Васи Крюковы.

Впрочем, возможно, я ошибаюсь, приписывая Васю к некоей исключительной категории, а на самом деле он один такой на все Вооружённые Силы. По крайней мере, в Объединённой группировке второго такого я не встречал.