Платон Обухов - Несостоявшийся шантаж

«Хорошо, что люди в аппарате умные, лояльные, преданные, — размышлял президент. Он подошел к окну, окинул взглядом лужайку перед Белым домом. — У нас полное взаимопонимание, все основано на взаимном доверии. Сотрудники аппарата компетентны, энергичны. Каждая моя мысль ловится с ходу. Каждый вопрос рассматривается со всех сторон. В итоге предлагаются наилучшие способы разрешения возникающих проблем. Ну, а я сохраняю хорошее здоровье и отличное настроение, имею прекрасные шансы прожить до ста лет…»

Просыпаясь, Олег какое-то время находился в двух мирах: облачную мглу сновидений не сразу развеяла земная четкость бодрствующего разума. Он потянулся — ни с чем не сравнимое ощущение бодрости!

Спрыгнув с кровати, Олег побежал в ванную и долго плескался и фыркал под струями холодного душа. Тщательно побрившись, протер лицо одеколоном и пригладил щеткой выбивавшиеся вихры. «Надо будет сходить к парикмахеру», — решил он.

Однако для посещения парикмахера, да и для сотни других дел Олегу нужно было освободиться из-под бдительной опеки людей Акопяна. Они привезли его во Флоренцию и поселили на окраине города в дешевой гостинице под названием «Лузитания».

Смирнов уже решил для себя, что не будет возмещать свой долг Акопяну кражей драгоценностей из коллекции Медичи. «Идти на преступление только для того, чтобы проявить благодарность к человеку, спасшему мне жизнь, нет уж, увольте! — думал он. — Это значит встать на одну доску с убийцами из „Аль-Джихада“. И уж если на то пошло, то платить за мое спасение должны те, кто послал меня в пасть ко льву, — израильские разведчики».

Он выжидал момент для побега. «Я уже второй день во Флоренции, — рассуждал Олег, — хожу по улицам, изучаю планировку музея, в котором размещена коллекция драгоценных камней и старинных камей Медичи. В общем-то, предоставлен самому себе…» А это означало, что судьбу свою он должен был определять сам, раз ему дали время.

Олег натянул джинсы, набросил на плечи легкую куртку спортивного покроя, перекинул через плечо небольшую сумку, в которой лежали свернутый плащ и бритвенные принадлежности, и спустился вниз.

В ресторане отеля его уже поджидал Гайзаг Демирчян — доверенное лицо Акопяна, которому босс поручил опекать Олега. Они сели за столик, заказали одинаковые блюда — пиццу, по ломтику бекона и по куску сладкого пирога.

На широкой тарелке лежали апельсины, яблоки, груши, гранаты.

Единственное отличие между рационом Олега и Гайзага заключалось в том, что Смирнов заказал пива, а армянин выбрал апельсиновый сок.

— Боишься опьянеть? — не смог удержаться от колкого замечания Олег.

— Боюсь, — коротко ответил армянин.

Смирнов не обратил внимания на многозначительность, с которой тот произнес это слово. С первого дня их знакомства Гайзаг претендовал, чтобы его принимали за человека, которому известно все. Олег понимал, что все знать невозможно, и не обращал на это внимания.

После завтрака Смирнов поднялся в номер и четверть часа валялся на диване с газетой в руках, стараясь сохранить приятное состояние расслабленной сытости, разливавшейся по телу.

Затем он потянулся к телефону, набрал номер Гайзага. Тот почти мгновенно снял трубку.

— Сегодня я провожу последнюю рекогносцировку. Завтра приступаю к делу.

— Понял. Спускаюсь, — лаконично отозвался армянин.

Когда над ними навис ослепительный купол Санта-Мария-дель-Фьоре, Гайзаг нарушил затянувшееся молчание:

— У тебя есть план действия?

— Есть, — усмехнулся Олег и покосился на другого сопровождающего — Кеворка, который присоединился к ним у выхода из «Лузитании».

Гайзаг истолковал его движение как требование полной конфиденциальности. Он махнул рукой, и Кеворк отошел в сторону.

— Расскажи, что за план, — посланец Акопяна не мог скрыть нетерпения.

— Не слишком ли много ты хочешь знать, дружище? — ласково потрепал его по плечу Олег.

Гайзаг понял, что расспросы продолжать бесполезно. По его лицу пробежала тень. Он снова махнул рукой, и Кеворк, вынырнув из тени рядом с лавкой с сувенирами, опять присоединился к ним.

Остаток пути они прошли, сохраняя гробовое молчание. Олег был доволен. Тишина позволяла ему сосредоточиться и обдумать план бегства.

Хранилище коллекции драгоценных камней и старинных камей, начало которой положил Козимо Медичи, располагалось в старинном палаццо. В буклете, купленном во время первого посещения музея, Олег вычитал, что в этом палаццо родилась знаменитая Екатерина Медичи, ставшая французской королевой, и последний из Медичи герцог Фердинандо.