Платон Обухов - Несостоявшийся шантаж

Второй удар Скаукрофт выполнил более тщательно и уже не стал бить изо всех сил. Но все равно получилось классно. Президент дернулся влево, однако лишь с сожалением проводил взглядом уходящий с корта мяч. Скаукрофт и Коэн вели 15:0. Если они выиграют этот гейм, счет в третьем сете станет 7:5. А это означает, что они выйдут победителями в поединке!

Директор ЦРУ ободряюще посмотрел на Коэна, который, сосредоточенно глядя себе под ноги, брел к задней линии.

Постучав мячиком о покрытие, Коэн сжал его пальцами и высоко подкинул. А затем, словно срезая кожуру с яблока, «прогладил» ракеткой.

Удар вышел отменный, но Пенн был готов к нему. Он вовремя замахнулся и сумел отразить мяч.

Скаукрофт с колоссальной силой закрутил мяч, и игравший в паре с президентом глава аппарата сотрудников Белого дома Джон Сигрэм сумел лишь отбить его вверх.

Мяч завис высоко над кортом. Коэн размеренно бежал к нему. Он готовился вбить мяч в землю неотразимым ударом и выиграть еще одно очко. Тогда счет в решающем гейме станет уже 30:0. Мастер психологических операций, Скаукрофт знал, что это деморализует соперников и их сопротивление будет сломлено. Разгромить Пенна и Сигрэма станет только делом техники.

Коэн замахнулся и с силой послал мяч вниз. Сигрэм лишь проводил его обреченным взглядом. Нечего было и думать пытаться отразить такой удар.

Но уже в следующее мгновение на его лице появилось радостное выражение. Коэн промахнулся. Мяч ушел за линию. Ему не хватило каких-то трех сантиметров. Но правила тенниса неумолимы. Счет сравнялся — 15:15.

Скаукрофт не подавал виду, что огорчен. «В теннисе всякое бывает, — утешал он себя. — Все-таки Коэн не профессионал, чтобы бить по мячу с точностью отлаженного автомата».

Его подача, как и в первый раз, была безупречна. Правда, Сигрэм сумел отразить ее, но Коэн приготовился, готовый принять мяч и завоевать долгожданное очко.

Мяч от Сигрэма летел к нему тихо, на самой удобной высоте — на уровне живота. Дождавшись, когда он отскочит от земли, помощник президента резко ударил. Словно выпущенный из пращи, мяч пролетел мимо Пенна.

Это был бы замечательный обводный удар, если бы… мяч не приземлился за пределами площадки. Счет на подаче Скаукрофта и Коэна стал 15:30.

Затем Коэн в простейшей ситуации отбил мяч в аут, дважды пробил в сетку при подаче, и гейм выиграли Пенн и Сигрэм. Удача воодушевила их, они добились перелома в игре, дело было сделано. Скаукрофт и Коэн ушли с корта побежденными.

Вымывшись и переодевшись в чистое, все четверо снова собрались вместе. Официанты принесли прохладительные напитки и легкие закуски. Президент принялся вышагивать вместе с Сигрэмом поперек летнего павильона, и Коэн остался с директором ЦРУ.

— Ну как, обживаете потихоньку свое помещение для тайных встреч? — спросил Скаукрофт и сделал большой глоток «Будвайзера».

Глядя на запотевший стакан Скаукрофта, Джим пожалел, что взял себе апельсинового сока. Он поднял вверх правую руку, щелкнул пальцами. Появившийся тут же официант Белого дома исправил ошибку помощника президента.

— Да, потихонечку обживаем…

— Вам, наверное, удалось отлично обставить его? — не унимался Скаукрофт.

Неискушенный человек уловил бы в его голосе лишь естественное любопытство. Но у Коэна был большой опыт, и его тонкий слух различал в голосе директора ЦРУ до десятка разных полутонов и оттенков.

— Да, получилось ничего. Много старинной массивной мебели и хрупкого фарфора. Обстановка располагает к неторопливому откровенному обмену мнениями, разговору по душам.

— Ну, ясно, — хмыкнул Скаукрофт, — ведь вы пользовались деньгами из неподотчетных Конгрессу фондов. Ваши расходы никто не считал…

«Мы брали пример с вас», — хотел ответить Коэн, но сдержался. Умение держать себя в руках и не давать выхода ярости или сарказму было одной из сильных его сторон.

— Надо как-нибудь нанести визит, посмотреть ваши апартаменты, — весело хлопнул Джима по спине директор ЦРУ. — Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!

— Милости просим, — улыбнулся в ответ Джим. — Наш адрес: Нью-Йорк авеню, 124. Запомните?

— Куда там! — замахал руками Скаукрофт, вытаскивая записную книжечку в переплете из тисненой красной кожи. — Память моя ни на что не годится. Если чего не запишу, то, считай, пропало.

Он что-то чиркнул в своем блокноте и щелканьем пальцев подозвал официанта.

— Еще по кружке «Будвайзера»? — вопросительно взглянул он на Коэна.