Платон Обухов - Несостоявшийся шантаж

Олег бросился к выходу из церкви. Гости побежали вслед за ним.

На месте черного «мерседеса» осталось лишь большое пятно. По краям его можно было различить обломки корпуса и мотора автомобиля, останки растерзанных взрывом человеческих тел.

Когда Хуссейн сел на место шофера, а перед задним сиденьем «мерседеса» залегли на пол автомобиля Хафез и Хосни, нагрузка на оси превысила 140 килограммов. Сработал взрыватель подложенной агентами Вартана Акопяна взрывчатки.

По счастливой случайности рядом с автомобилем не оказалось людей, и других жертв не было.

Соломон, вместе с Мартой выбежавший из церкви вслед за Олегом, начал вытаскивать из кармана пистолет. Более удачного момента для убийства нельзя было и придумать.

Олег, оценив обстановку, стал продираться назад, к дверям церкви. Он понял, что на них с Мартой хотели совершить покушение. Но что-то в отлаженном механизме убийства не сработало, и в воздух взлетел пустой автомобиль.

«Надо срочно забаррикадироваться в церкви и вызвать полицию», — думал Смирнов, ища глазами Марту. Увидев ее, кинулся навстречу.

Рука Гуриона, сжимавшая пистолет, напряглась. Наступал решающий момент.

Дитрих Штромбергер видел, как взорвался черный «мерседес». На миг у него мелькнула в голове мысль, что кто-то, пожалуй, вместе с ним охотится за Олегом.

Он изготовился к стрельбе и стал внимательно наблюдать за входом в церковь. Штромбергер не сомневался, что после взрыва оттуда сразу повалит перепуганный народ.

Его прогнозы оправдались. Он взял на мушку Смирнова, но тот двигался так быстро, что Штромбергер не мог точно прицелиться.

Дитрих решил подождать, пока Смирнова обступят люди и он перестанет метаться.

Вскоре так и случилось. Штромбергер вжал приклад ружья в плечо, затаил дыхание и стал медленно нажимать на спусковой крючок. Ему хотелось убить Олега наповал.

Но в это мгновение Смирнов снова дернулся, подбегая к Марте.

Дитрих досадливо поморщился и снял палец со спускового крючка. Он рассчитывал, что после торжественной церемонии бракосочетания Олег и Марта, крепко держась за руки, выйдут на ступени церкви и несколько секунд постоят неподвижно, пока их будут фотографировать на память. Тогда бы он мог спокойно, не торопясь, произвести точный, прицельный выстрел.

Наконец Олег обнял Марту за плечи и повел обратно в церковь. Дитрих прижался щекой к прикладу. Он целился Олегу меж лопаток.

До выстрела оставались доли секунды, но тут Марта вдруг споткнулась и отстала от Смирнова на полшага.

Когда Дитрих понял, что происходит, было уже поздно. Грянул выстрел, и предназначавшаяся Олегу пуля поразила Марту. Женщина невольно прикрыла мужа своим телом.

Штромбергер скрипнул зубами и мгновенно перезарядил ружье.

Соломон Гурион уже успел вытащить из кармана брюк пистолет и навести его на Олега, когда неожиданно грянул выстрел. Марта, подвенечное платье которой мгновенно окрасилось в алый цвет, упала бездыханная на каменные ступеньки церкви. А Соломона, стоящего в полуметре от нее, осенило: стреляли по нему.

«Палестинские террористы!» — догадался Гурион, лихорадочно обшаривая взглядом окна и крышу дома, стоявшего напротив. Именно оттуда, по его расчетам, последовал роковой выстрел.

В ярко вспыхнувших огоньках фейерверка — фестиваль Понтрезины продолжался! — Соломону показалось, что он увидел, как блеснул автоматный ствол на краю крыши стоявшего перед церковью дома. Он поднял руку и выстрелил в направлении проблеска.

Пуля чиркнула по цевью ружья в тот самый момент, когда Дитрих стрелял второй раз. От неожиданного удара ружье отклонилось влево, и Штромбергер снова промахнулся. А выщербленная из приклада пулей щепка больно вонзилась ему в щеку.

Чертыхаясь, он вытащил занозу и стал поспешно засовывать ружье в обтянутый материей цилиндр.

«Это судьба», — суеверно твердил Штромбергер, пробираясь к слуховому окошку чердака. Он выстрелил дважды, но тот, кому предназначались его пули, уцелел. А самому Штромбергеру сейчас надо было спасать шкуру. Неожиданный выстрел свидетельствовал о том, что, несмотря ни на какую маскировку, его все же заметили снизу.

Олег, склонив голову, стоял у изголовья носилок, которые выкатили из морозильной камеры морга. Над белым, как мел, лицом Марты вился легкий белый дымок.

Олег почувствовал, как ресницы стали мокрыми, и поспешил нагнуться к Марте. Легким прикосновением губ он поцеловал ее в бескровный лоб. Промокнул глаза платком и почти выбежал из морга.