Он молча смотрел на холмик, а мысли опять унеслись к далеким дням их непродолжительного счастья. Медленно перебирая в памяти события прошлых лет, Хоанг снова вспомнил свою первую встречу с Лан, короткие свидания, шутливую зависть друзей, «возмущавшихся» его везением, сдержанную ревность брата Шона, тоже влюбленного в Лан. Как давно это было! И было ли вообще?
Хоанг позволил себе расслабиться всего на несколько минут, а потом стал медленно обходить могилу, внимательно осматривая каждый сантиметр надгробия. Догадался ли Смелый прийти сюда? Оставил ли что-нибудь для Хоанга? А что, собственно говоря, он смог бы оставить? Любое послание, понятное Хоангу, будет понятно и филерам. Значит, Смелый может только ждать сигнала от Хоанга. Опять же — какого? Хоанг попросил центр подумать об этом, но ответа пока не получил.
Хоанг обошел могилу и вдруг сбоку, в самом низу мраморной стелы, увидел какие-то слова, торопливо нацарапанные острым предметом. Он нагнулся и прочел:
Ты не придешь уже.
А твой посланец?
Мой талисман и место первой встречи,
День пятый. Полдень.
Пять лигатур [11] Мелкая монета в старом Вьетнаме. Во времена колонизации ее заменил пиастр.
, зажатые в моей руке.
По ним свою судьбу узнаешь…
Хоанг прочитал странное стихотворение еще раз, запоминая наизусть. Он не сомневался, что фразы, записанные в виде незарифмованной элегии, оставлены Смелым, и не мог не восхититься изобретательностью своего незнакомого коллеги. Смелый назначал встречу Хоангу каждый четверг [12] Во Вьетнаме дни недели не имеют названий, а обозначаются порядковыми номерами, начиная с воскресенья. Таким образом, четверг это «пятый день».
в двенадцать часов дня; для того чтобы Хоанг узнал его, он будет держать в руке пятипиастровую монету. А место встречи и опознавательный знак Хоанга зашифрованы в строчке «мой талисман и место первой встречи». Разгадать смысл этих слов было несложно, но сделать это мог, как представлялось Хоангу, только один человек: жена Смелого (если он был женат) либо женщина, которую он любит. Судя по всему, она находится в освобожденных районах, и Смелый рассчитывает, что Хоанг отправит «элегию» в центр для расшифровки. «Да, видимо, Смелый имеет в виду место, где он впервые встретился с какой-то женщиной, — еще раз сказал самому себе Хоанг, — а под талисманом подразумевает какой-то маленький подарок, сделанный ей. И этот «талисман» должен оказаться в моих руках».
Легкие шаги сзади заставили Хоанга обернуться. К могиле подошел молодой человек. «Засада!» — Хоанг лихорадочно соображал, что предпринять. Молодой человек внимательно посмотрел на него и вдруг спросил:
— Вы пришли сюда, потому что знали мою мать?
У Хоанга моментально пересохло во рту, по телу пробежала дрожь. Ощущение, охватившее его, было странным. Он почувствовал радость, но не такую, как при долгожданной встрече с близким человеком, а радость сдержанную, настороженную, недоверчивую. Он ответил не сразу, а закурил, чтобы скрыть волнение. Он был не готов к такой встрече.
— Когда-то, очень давно, — произнес наконец Хоанг, — эта женщина (он чуть было не назвал Лан ее настоящим именем, но вовремя спохватился) написала мне, что у нее родился сын. Мой сын.
На лице молодого человека появилась растерянность:
— Выходит… вы мой отец?
— Выходит, что так, — усмехнулся Хоанг, уже успевший побороть в себе смятение первой минуты.
Молодой человек провел рукой по лицу и тоже достал сигареты:
— Я… я не знаю, что нужно говорить в таких случаях.
— Я тоже, — признался Хоанг.
Отец и сын одновременно повернулись к могиле и молча стали смотреть на нее. Каждый думал о своем. Так простояли они минут пятнадцать, пока совсем не стемнело.
— Твое имя — Виен? — спросил Хоанг. — Так писала мне жена в своем последнем письме.
— Да, — ответил молодой человек.
— А мое — Хоанг. Вот мы и познакомились.
Хоанг украдкой посмотрел на сына. Виен был похож на мать. Такие же тонкие черты лица, необычный для вьетнамца нос горбинкой, та же манера поджимать губы. От Хоанга Виену достались только глаза. Даже не сами глаза, а взгляд — из-под полуопущенных век, немного недоверчивый.
— Тебе известно, как это случилось?
— А разве вам это интересно? — вопросом на вопрос ответил Виен. — Вы с матерью расстались еще до моего рождения, насколько я понял. Разве это не достаточный срок для того, чтобы стать посторонними людьми? И вообще, почему вы вдруг вспомнили о ней? Вас заинтересовало наследство?
Читать дальше