Леонид Стоянов - На крыше мира

— В клубе. Там сегодня собрание, потом, кажется, кино…

— Собрание? Вот и хорошо, — поднялся Казаков из-за стола. — Я пойду, поговорю с Владимиром Константиновичем по делам, а заодно и насчет места, которое ему предлагает Управление. А вы уж, Лидия Львовна, — подходя к ней и целуя руку, прибавил он, — со своей стороны…

И, многозначительно улыбнувшись, Казаков ушел.

Лидия Львовна тяжело опустилась в качалку. Закинув руки за голову, она задумалась над предложением, сделанным Казаковым.

Вернуться в город, где у ее родных такая большая квартира, все удобства. Место для Владимира не ново, он уже там работал; там — общество, театр… а, главное, не будет этих упреков и неприятностей из-за дочери.

— Ах, как я от всего этого устала! Как мне всё это надоело!

Она лениво потянулась, взяла в руки подушечку, провела пальцами по вышивке, отбросила ее в сторону и, не зная, чем заняться, встала и подошла к окну.

Из глубины двора, где- возле клуба горели огни, доносился глухой шум людских голосов и обрывки песни:

Это киномеханик завел радиолу.

Клуб постепенно наполнялся людьми. Весть в том, что сегодня состоится собрание, а после него — кино, быстро облетела весь участок. Женщины, освободившись от домашних дел, пришли с детьми. Дети бегали по всему залу. От их звонкого смеха и криков нельзя было разобрать слов. В стороне, сдвинув два стола вместе, разместились болельщики домино.

Фатима волновалась. Ведь сегодня секретарь парторганизации Савченко будет говорить, как они работали. Потом придется выступить ей. А сказать есть о чем.

До начала собрания оставалось немного времени и Фатима решила забежать на минутку к Исмаилу. Он сейчас дежурит па электростанции.

Возле склада она столкнулась с отцом.

Ты куда так торопишься, дочь моя? Разве тебе на собрании не нужно быть?

— Книжечку и карандаш забыла, отец! Наверно, выступать буду, а сейчас…

— Так-так, — проговорил старик. — Беги, беги… А про себя подумал: «Ишь ты, карандаш! Ишь, за карандашами так прытко не бегают».

Сторож Бакир Кулатов, высокий, худощавый старик лет шестидесяти пяти, отец Фатимы, в теплом полушубке и мохнатой овечьей шапке, обходил участок.

Бакиру очень хотелось пойти на собрание и послушать, как будет выступать его дочь. Но с поста ведь не уйдешь. И, с сожалением покачав головой, старик пошел дальше.

Невдалеке на пригорке раздавалось мерное чоханье дизеля электростанции.

«Молодец Исмаил, сам мотор исправил, — механик не сумел, а он исправил, — рассуждал Бакир. — Всё книжки читает, учится. Умная голова. Зятем видно будет, хе-хе! Скрывают, думают, отец не видит. Отец всё видит! Вот только в армию ему скоро. Какая свадьба — одни слезы».

Обходя большой камень, черной глыбой торчащий посреди двора, Бакир остановился. Этот камень всегда вызывал в его памяти одно и то же воспоминание.

Полвека назад богатый бай, у которого отец Бакира и он сам служили пастухами, до полусмерти захлестал плетью его отца вот здесь, у этого несуразного камня.

Но Бакир отомстил баю. Однажды, собрав всё стадо со склонов Алая, он с тремя другими пастухами погнал его далеко в горы. Полторы недели гнали огромное стадо бая. О! Бакир знает дороги, знает трудно проходимые тропы в горах. Там, на чужой земле; в Кашгарии, они бросили стадо на произвол судьбы, а сами после месяца скитаний добрались до города Верного и поступили на кожевенный завод. Там Бакир женился, там и застала его революция. Много воды утекло с тех пор. Многое переменилось в его краю…

…На невысокой сцене за столом президиума сидел Чернов, рядом с ним — Савченко. Настроение Владимира Константиновича было вконец испорчено разговором с Казаковым. «И чорт его принес как раз к такому собранию!». Поглядывая на Казакова, сидевшего в первом ряду в непринужденной позе, Чернов еще больше раздражался самодовольным, развязным видом этого человека. «Расселся, как у себя дома! Рисуется… Что это им вздумалось перетаскивать меня в техотдел?..»

Вступительное слово сделал Чернов. Сообщение о том, что за хорошую работу дорожников переходящее красное знамя и в этом квартале остается за участком Сарыташ, было встречено шумными рукоплесканиями.

С докладом о работе и подготовке участка к зиме выступил Савченко.

Фатима немного опоздала и примостилась в задних рядах, близко около дверей. Уж этот Исмаил, от наго так скоро не уйдешь. И не держит, а уходить не хочется. Возле мастерской почти налетела на мастера Быкова, который разговаривал с каким-то незнакомым ей человеком.