Лен Дейтон - В Париже дорого умирать

— У меня нет никаких проблем с получением вида на жительство, — сообщил я.

— Именно! — отрезал Луазо и двинулся сквозь толпу к выходу. Я последовал за ним.

Возле входа на столе лежали вырезки из газет и каталоги. Женщина с зелеными тенями окликнула нас. Она протянула руку Луазо, затем пожала руку мне. Ее ладонь была вялой, как часто бывает с женщинами, будто они исподволь ожидают, что мужчина поцелует им руку.

— Пожалуйста, оставьте запись в книге отзывов, — попросила она.

Луазо наклонился к книге и четким почерком написал «Клод Луазо», а в графе «комментарии» добавил «вдохновляюще».

Женщина развернула книгу ко мне. Я написал имя, а в комментариях записал то, что писал обычно: «бескомпромиссно».

Женщина кивнула.

— И ваш адрес.

Я собрался было возразить, что никто больше не оставлял своего адреса, но когда симпатичная молодая женщина просит адрес, я, как любой нормальный мужчина, не склонен скрытничать. И написал: «Пти-Лежьонер, ул. Св. Фердинанда, 17 окр.».

Женщина улыбнулась Луазо, как старому знакомому.

— Адрес старшего инспектора я знаю: Управление расследований уголовных преступлений, Сюрте насьональ, улица Соссэ.

В конторе Луазо царила столь обожаемая полицейскими спёртая меланхоличная атмосфера. Стояли два маленьких серебряных кубка, полученных командой Луазо за победу на стрельбище в 1959 году, и висели несколько групповых фотографий. На одной Луазо в военной форме был снят на фоне танка. Луазо достал из-за пояса здоровенный автоматический пистолет М-1950 и сунул в ящик стола.

— Все собираюсь сменить на что-нибудь поменьше, — сказал он. — Эта шутка мне все костюмы портит.

Луазо тщательно запер ящик, затем принялся шарить в других ящиках стола, громко выдвигая и задвигая, достал наконец папку и положил перед собой на стол.

— Это ваше досье, — сообщил он. И продемонстрировал копию фотографии с моего вида на жительство. — Род занятий — директор туристического агентства, — прочитал он и взглянул на меня. Я кивнул. — Хорошая работа?

— Меня устраивает, — пожал плечами я.

— Меня бы тоже устроила, — хмыкнул Луазо. — Восемьсот новых франков еженедельно, и большую часть времени вы заняты тем, что развлекаетесь.

— Ну, сейчас снова возродился интерес к досугу, — ответил я.

— Не замечал, чтобы среди моих сотрудников этот интерес вообще угасал. — Луазо придвинул мне свою пачку «Голуаз». Мы закурили и принялись разглядывать друг друга. Луазо было около пятидесяти, невысокий, крепко сбитый широкоплечий мужчина с лицом, покрытым мелкими шрамами, кусочек левого уха отсутствовал. Волосы белоснежные и очень коротко остриженные. Очень энергичный, но не настолько, чтобы растрачивать оную энергию впустую. Луазо повесил пиджак на спинку стула и очень аккуратно закатал рукава рубашки. И теперь вовсе не походил на полицейского, а скорее на десантного полковника, планирующего операцию.

— Вы наводите справки о клинике месье Датта на авеню Фош.

— Почему-то все мне об этом говорят.

— Для кого?

— Я ничего не знаю об этой клинике и знать не хочу, — ответил я.

— Я беседую с вами, как с взрослым человеком, — сказал Луазо. — Но если предпочитаете, чтобы с вами обращались, как с прыщавым подростком, можно и так.

— А в чем, собственно, был вопрос?

— Я хочу знать, на кого вы работаете. Однако чтобы вытрясти это из вас, потребуется продержать вас пару часов в «обезьяннике». Так что на данный момент я вам вот что скажу: я интересуюсь этим заведением и не хочу, чтобы вы путались у меня под ногами. Держитесь от него подальше. Чтоб духу вашего даже близко не было. И передайте тем, на кого работаете, что дом на авеню Фош так и останется маленькой личной тайной старшего инспектора Луазо. — Он помолчал, прикидывая, насколько можно быть со мной откровенным. — Тут замешаны очень мощные силы. Крупные группировки борются за власть в криминальных структурах.

— Зачем вы мне это говорите?

— Подумалось, вам не помешает это знать, — чисто галльским жестом пожал он плечами.

— Почему?

— А вы не понимаете? Эти люди опасны.

— Так почему вы не притащите их в свою контору вместо меня?

— О, они для нас слишком хитроумные. А еще у них есть высокопоставленные друзья, которые их прикрывают. И только когда этим самым друзьям не удается прикрыть их делишки, они прибегают к… насилию, шантажу, даже убийству. Но всегда очень умело.

— Они говорят, что лучше знать судью, чем законы.

— Кто это сказал?