Олег Шмелев - Ошибка резидента. Роман

Кутепов испуганно взглянул на него.

- Извините, я не умышленно. Какие-то детали ускользают.

- Может, вспомните еще что-нибудь из деталей?

Виктор Андреевич действительно вспомнил:

- Ну, например, меня просили сделать доверенность на мою машину.

- На чье имя?

- Если не ошибаюсь - Никитин.

- Уже с новым номером?

- Да.

- Вы заранее все рассчитали.

- Это было нетрудно. Мною руководили.

- Куда вы девали разводной ключ?

- Бросил в реку.

- Значит, рассчитывали, что все равно подозревать станут Дмитриева?

- Я только выполнял инструкции.

Марков вернулся на свое место. В руке он держал половинку рубля.

- Откуда это у вас и для чего?

- Это пароль. Мне дал его так называемый Ваня. Тогда, в гостинице.

- Пароль к кому?

- Двадцать седьмого июня я должен был поехать в Тбилиси, пойти в гостиницу «Руставели» и там встретить одного человека. У него вторая половинка рубля.

- Что за человек? Как бы вы друг друга нашли?

- Ваня показывал мне фотографию. Даже две. Анфас и в профиль.

- У вас хорошая память на лица?

- Благодаря профессии. - Кутепов повернулся к Павлу: - По-моему, мне показывали ваш портрет.

Сказанное Кутеповым сопоставлялось с тем, что сказал Павлу так называемый Ваня, подобно двум половинкам рубля.

- Похож? - спросил Марков.

- Сразу можно узнать, - подтвердил Кутепов.

Марков обратился к Павлу:

- Объясни гражданину Кутепову, для чего вас хотели познакомить.

- Простите за бесцеремонность, у вас, кажется золотые зубы? - спросил Павел, наклоняясь к Кутепову. - Ваня просил меня взять их у вас.

- Довольно мрачная шутка, - печально сказал Кутепов.

Маркову не понравилась форма, в которую Павел облек свое объяснение.

- Шутка действительно сомнительная, но Ваня предложил ликвидировать вас, - сказал Марков. - Сегодня разговор пока закончим. Вам дадут бумагу. Напишите все подробно, всю свою жизнь.

Линда Николаевна, конечно же, нисколько не пожалела о пропаже старого кожаного портфеля - невелика потеря. Но она видела, что ее жилец совершенно иначе отнесся к исчезновению «Спидолы». А так как она достаточно проницательна, чтобы отличить подлинные чувства и причины чужого недовольства от мнимых, она не поверила Брокману, что «Спидола» безумно дорога была ему просто как отличный приемник. Отсюда напрашивался вывод: «Спидола» служила ему для связи, недаром же он ни на минуту не расставался с нею.

О своих наблюдениях Линда Николаевна Брокману, разумеется, не сообщала. Она терпеливо ждала, что же будет дальше, с удовольствием предвидя, что пропажа средства связи заставит ее жильца чаще прибегать к ее помощи. Линда Николаевна, как известно, жаждала более активной деятельности.

Восьмого и девятого июня Брокман отдыхал, то есть ел и спал, а когда не спал, то все равно лежал на кровати поверх одеяла, заложив руки за голову, смотрел в потолок.

Много раз он прокручивал в уме всю свою поездку в город К., минута за минутой, шаг за шагом, не упуская ни малейшей детали. Ему припоминались даже такие дурацкие мелочи, как нацарапанная в одной из телефонных будок, из которых он звонил, надпись «Сонька дура», или валявшийся на обочине желтый абажур, который он увидел по дороге к мосту через реку.

Он помнил все свои маршруты и мог бы повторить каждый поворот с того момента, как выехал со стоянки треста «Оргтехстрой», до возвращения на нее. Он был уверен, что слежки за ним не велось - он бы ее обязательно заметил.

Но он не имел права так же уверенно считать кражу «Спидолы» делом случая. Украли не у кого-нибудь, а у него…

Что получается, если принять такую раскладку: эта сероглазая все подстроила специально, а потом угостила его мармеладом со снотворным? Ерунда получается.

Если сероглазая была к нему приставлена, значит, он с самого первого шага был на крючке. Значит, за ним следили, но он ничего не смог обнаружить, хотя проверялся предельно строго, а потом вдруг ни с того ни с сего решили ему прямо сказать: мы за тобой не только следим, но и все про тебя знаем. Иначе эту кражу расценивать было невозможно. Зачем же так грубо разрушать собственную постройку? Такой вариант представлялся Брокману чистой фантазией.

Он обдумывал вопрос и с другой стороны. Предположим, все это затеяно с целью лишить его рации. Но никто, кроме Линды, не знает, что у него была «Спидола». Недаром с этим приемником ему Монах столько морочил голову, объясняя, как тщательно он обязан скрывать факт его существования. Правда, тот тип из редакции видел «Спидолу», но Линде Николаевне верить можно: он давно работает в газете завхозом и никакого отношения к контрразведчикам не имеет.