Олег Шмелев - Ошибка резидента. Роман

- Скажите, пожалуйста, Светлана Сухова… - начал он растерянно, и девушка, уменьшив звук поворотом ручки на проигрывателе, крутившем «Лайлу» в исполнении Тома Джонса, не дала ему договорить:

- Она не работает.

- Простите, только сегодня или…

- Пройдите к директору. Я не в курсе.

Она двумя движениями руки - сначала вниз, потом вправо - показала, как пройти к директору. Пьетро сбежал по лестнице.

Директор, необъятно полная женщина с миловидным лицом и мужским голосом, сначала пожелала узнать, кто такой Пьетро, а уж потом сказала, что Сухова очень больна и лежит в больнице. Ни адреса больницы, ни домашнего адреса Светланы она ему не дала.

Из универмага в машину Пьетро вернулся как с похорон. Друг не понимал, откуда взялись эти тучи на челе веселого еще десять минут назад итальянца, возбужденно вопрошавшего: «А помнишь?» - и звонко хохотавшего по всякому поводу. Догадаться, правда, было нетрудно, однако друг тактично не заметил ничего. Донеся чемоданы до номера, он простился с Пьетро, сказав, что на комбинате его ждут завтра утром. Машина будет в девять у подъезда.

По пути в гостиницу «Москва» майору Семенову вспомнилось прочитанное у Юрия Олеши выражение - оскомина души. Сначала он недоумевал: почему бы вдруг? Но скоро понял: выражение это как нельзя более точно определяло его собственное состояние. Память тут же уточнила, что у Олеши сказано не про душу, а про пальцы. Может, и про оскомину души кто-нибудь тоже писал, но Семенов не помнил. Он перефразировал непроизвольно: именно какая-то противная оскомина души появлялась у него всякий раз, как он думал о неизбежном визите к Пьетро Маттинелли. Он как будто чувствовал себя виноватым. И знал, что оскомина не пройдет, пока он не покончит с этим неприятным делом. Однако настраивать себя на такой лад было бы просто непрофессионально. Поэтому, поднявшись в лифте на этаж, где жил Пьетро Маттинелли, майор Семенов постарался успокоиться.

Итальянец все еще был мрачен, но встретил Семенова приветливо. Выслушав искренние сожаления по поводу того, что его вынуждены побеспокоить, и поглядев в раскрытое Семеновым служебное удостоверение, он не поднял брови вверх и не оскорбился.

Сели к журнальному столику. Закурили. Семенов сказал:

- Я вижу вас впервые, но мне известно многое о вашей жизни у нас.

- Чем могу быть полезен? - вежливо спросил Пьетро.

- Мне необходимо услышать кое-что от вас лично. Но вам неинтересно узнать, почему и откуда я собирал сведения?

- Это все равно, - без всякой наигранности, безразлично заметил Пьетро.

- В таком случае несколько вопросов. Вы знакомы с продавщицей универмага Светланой Суховой?

- Да, конечно. - По лицу Пьетро можно было заметить, что ему хочется задать встречный вопрос, но он сдержался.

- Вы посылали ей из Италии посылки?

- Посылку… Да, посылал.

- Вы меня поправили. Я не ослышался?

- Да, одну посылку.

- Когда это было?

- О, еще в прошлом году… Да, в конце июля… Джованни ездил тогда к вам.

- И письма писали?

- Два раза.

- Когда вы познакомились со Светланой?

- В прошлом мае. Сегодня познакомился, завтра уехал.

- А она вам писала?

- Джованни привез от нее маленькое письмо.

Семенов раскрыл свой плоский чемоданчик, вынул из конверта фотокарточку - кадр, сделанный Лешей в кафе «Над рекой».

- О, у меня дома есть такая же, - обрадовался Пьетро. - Стоит на моем столе.

- От Светланы?

- Да, была в конверте.

- Поглядите внимательно - вы всех узнаете?

Вопрос был поставлен умышленно расплывчато.

- Это Светлана, это Галина, это я. - Ноготь Пьетро миновал на карточке лицо Виктора Андреевича, помещавшегося между лицами Светланы и Пьетро и чуть повыше.

Семенов положил карточку в чемоданчик и спросил:

- Есть среди здешних ваших знакомых человек по имени Виктор Андреевич?

Пьетро немного подумал.

- Есть Виктор Дыбенко… Виктор Сазонов… Как их по отчеству - я не знаю.

Семенов поднялся со стула. Пьетро тоже встал.

- Еще раз прошу прощения за беспокойство, - сказал Семенов.

- Можно мне спросить у вас?

- Пожалуйста.

- Я о Светлане… Что с ней?

- Она внезапно заболела.

- Ее нельзя видеть?

- Врачи запретили.

- И это надолго?

- Боюсь, что да.

- Это… как назвать?… Не слишком серьезно?

- Достаточно неприятно. Но несмертельно.

- Но какая же у нее болезнь? Может быть, надо лекарство?

- Лекарство у нее есть.

Пьетро в сердцах ударил кулаком правой руки по раскрытой ладони левой: