Олег Шмелев - Ошибка резидента. Роман

- Застарелая привычка… Всегда полезно иметь запасной документ.

- Ладно, не оправдывайтесь. Оставайтесь Куртисом. Но в следующий раз будьте осторожнее.

- Урок пойдет мне на пользу, - сказал Куртис. - Но теперь к делу. Дай твой собственный паспорт.

Павел достал из висевшего на стуле пиджака потрепанный документ.

- Вот, прошу.

- Почему чужая фамилия? - спросил Куртис, заглянув в паспорт. - Ты же Матвеев, а тут…

- Моя настоящая фамилия мне теперь ни к чему. А это я позаимствовал у одного несознательного гражданина.

- Но как же фотокарточка? Ведь здесь твоя?

- Имеем опыт. Правда, я был тогда немного помоложе, - объяснил Павел, и непонятно было, к чему относится это «правда» - к опыту или к его изображению на фотокарточке.

- Чистая работа, - сказал Куртис. - Паспорт я у тебя возьму.

- Другой бы спорил…

Куртис изменил тон, стал совсем серьезным.

- Вот тебе новый на имя Корнеева.

Павел взял протянутый паспорт.

- Корнеев так Корнеев.

Куртис положил на стол узенькую полоску бумаги.

- Дальше. Вот адрес. Ты послезавтра пойдешь туда и обратишься в отдел кадров. Постарайся устроиться на работу, не отказывайся ни от какой. Места у них там должны быть.

- Хорошенькое дело…

- Подожди, не перебивай.

На столе появилась трудовая книжка.

- Возьми это. Без нее нельзя. Как следует запомни все, что здесь написано, а то будешь путаться.

Павел поморщился.

- Вы хотите сделать из меня ударника коммунистического труда? Маэстро, я же вор, мне работать нельзя.

- Надо работать. Для твоей же пользы. Нелегально долго не проживешь. А потом не беспокойся, дело найдется.

Павел раскрыл трудовую книжку, стал читать, и лицо у него сделалось кислое.

- Веселая жизнь была у этого Корнеева… Грузчик, истопник, разнорабочий какой-то… Не могли придумать что-нибудь поинтереснее?

- Ты же сам говоришь - работать не привык. Что ты умеешь?

- Когда-то я действительно прилично знал радиодело.

- Когда-то! - передразнил Куртис. - Спорить тут нечего. Надо поступать на работу. Деньги у тебя есть?

- Ни копейки.

- На вот двадцать рублей.

- Благодарю.

Павел полистал паспорт, увидел штамп прописки.

- Прописан я здесь?

- Да.

- В таком случае пусть старуха перестанет глядеть на меня как солдат на вошь. Я законный жилец.

- Имей в виду, ты ей приходишься племянником. Приехал из Минска на постоянное жительство… Полагаю, с племянником она будет вести себя иначе.

- Больше вопросов нет. Могу я пойти погулять?

- Конечно.

Павел заторопился как на пожар - до того ему хотелось побыстрее глотнуть свежего воздуха. Куртис посматривал на него с понимающей улыбкой. Одевшись, Павел подошел к двери кухни, приоткрыл ее, крикнул: «Привет, бабуся!», сделал Куртису прощальный жест и выбежал вон из квартиры.

Дембович позвал хозяйку. Она вошла. Все на ней - от мягких суконных тапочек до платка - было аккуратное, чистое.

- Садись. Что нового?

- Что же нового? - нехотя отвечала она. - Я вам уже говорила… Очень любопытный, всю квартиру обшарил, во все углы нос сунул. Что ни подложишь - осмотрит, обнюхает… Монеты золотые нашел… Перекладывал… одну взял… карточки эти, что вы мне дали, десять раз рассматривал… Я знаю: он жулик. Украл у меня тридцать рублей. Забыла двери запереть - ушел… Явился пьяный… Нехороший он… Жулик.

- Определенно жулик, - задумчиво произнес Дембович. - Не спрашивал обо мне, кто я?

- Нет.

- Ну хорошо, - после короткой паузы сказал Дембович. - Теперь он твой родственник. В домоуправлении все устроено официально… Вещи его осмотрела?

- Нет.

- Надо осмотреть.

- Не было подходящего случая. Раз ночью я входила, но не решилась. Спит чутко.

- Надо поторопиться. - Дембович достал бумажник, вынул из него белую таблетку. - Вот снотворное - всыплешь в водку.

На следующий день Павел опять захотел погулять. Было без пяти минут двенадцать. Выбежав из парадного на улицу, он застегнул пальто, поглядел на низкий белый потолок облаков, с удовольствием вдохнул густой влажный воздух оттепели и зашагал к центру.

Сначала он медленно шел по улице, с интересом разглядывая встречных, автомобили, витрины. Если бы кто-нибудь посмотрел на него со стороны, всякий подумал бы: вот беспечный человек, вполне довольный жизнью. И это было бы совершенно неправильно. Павел, отойдя от своего дома на порядочное расстояние, решил проверить, нет ли за ним слежки, и пошел быстрее.

Установить, следят за тобой или нет, может быть очень трудно или совсем нетрудно. Все зависит от того, кто следит, от его остроумия. Ну и, конечно, от внимательности выслеживаемого.